[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2000 ЭЛУЛ 5760 — 9 (101)

 

АВТОИНТЕРВЬЮ

 

Уважаемые читатели журнала «Лехаим»! Вы знаете, что на страницах этого замечательного журнала время от времени публиковались и мои очерки о разных людях, которых я лично знал и о ком, на мой взгляд, стоило вспомнить и рассказать.

На сей раз редакция журнала предложила мне написать о себе самом. Догадываюсь, что это связано с моей приближающейся круглой датой...

Такое предложение для меня, естественно, чрезвычайно приятно и лестно. И я искренно благодарен за него Боруху Горину и Мусе Иосифовне Вигдорович.

Думается мне, что в данном случае уместна будет традиционная форма интервью.

Но, чтобы никого не утруждать, я решил взять эту задачу на себя. Итак, я сам себе задаю вопросы и сам на них отвечаю.

Редакция «Лехаима» поздравляет старейшину авторского коллектива журнала, известного художника и писателя Б.Е. Ефимова с его 100-летием.

Дорогой Борис Ефимович!

Мы желаем Вам во втором столетии здоровья, сохранить на нынешнем уровне свой ясный, светлый, оригинальный ум и феноменальную работоспособность, в которой мы весьма заинтересованы, по меньшей мере до 180, а там видно будет...

 

Скажите, Борис Ефимович, правда ли, что вам в недалеком будущем исполнится СТО лет?

Чистая правда. Только я предпочел бы выразиться более осторожно – ВОЗМОЖНО, исполнится. Наше время, как известно, непредсказуемо и чревато... неожиданностями.

Ну, будем надеяться, что все будет хорошо. А назовите, пожалуйста, точную дату.

28 сентября текущего года.

 

И как вы к этому относитесь?

С удивлением. Но приходится считаться с фактом.

 

А чем вы объясняете такое в общем незаурядное долголетие?

Понятия не имею. Сам весьма озадачен.

 

Скажите, Борис Ефимович, а в вашей семье были долгожители?

Были. Отец умер в 1945 году 85 лет от роду. Мать прожила 89 лет. А вот брату моему Михаилу (он был старше меня на два с половиной года) судьба отпустила короткую жизнь – в годы сталинского террора он был репрессирован и расстрелян в возрасте немногим больше сорока.

 

А как же вы уцелели? Ведь по неписаным законам того страшного времени вслед за арестованным отправляли в тюрьму, в ссылку, а то и расстреливали его ближайших родственников.

Да. Как правило, так и было. Подобная участь предстояла, несомненно, и мне. Но я остался на свободе, хотя клеймо брата «врага народа» лежало на мне 16 лет, вплоть до посмертной реабилитации Михаила в 1954 году.

 

А чем вы объясняете, что не были арестованы вслед за братом? Просто повезло?

Ну, нет. Какое тут везение? Объясняется все тем, что Тот, кто, как писал Александр Твардовский, «...для всех нас был одним судеб вершителем земным», сказал по поводу меня «Нэ трогать». И меня не тронули.

Был когда-то и помоложе...

 

А почему, по вашему мнению, он так сказал? Пожалел?

Что вы? Сказал, конечно, не по доброте, не из гуманности, не из жалости. Известно, что от подобных чувств Отец народов был абсолютно свободен. Но он был, как мы его между собой именовали, «Хозяин». И хозяйством его была вся наша огромная страна. В этом его «хозяйстве» ему был, видимо, нужен и опытный карикатурист. А мои рисунки, по-видимому, нравились, и рассматривал он их весьма внимательно, в чем я не раз имел возможность убедиться. Приведу, в частности, такой пример. Дело было в 1937 году. Меня как-то вызвал к себе в редакцию «Правды» небезызвестный Мехлис, одна из самых зловещих фигур той поры. Произошел следующий разговор:

– Ефимов! Я должен вам передать, что ОН сказал.

Спрашивать, кто такой ОН, не было надобности. У меня екнуло сердце и невольно вырвалось:

– Что-нибудь неприятное, Лев Захарович?

На это Мехлис строго и наставительно ответил:

– Когда ОН говорит, это всегда приятно. Приятно для д е л а! Понимаете?

– Да, да, Лев Захарович, – заторопился я. – Конечно, конечно...

– Так вот. ОН обратил внимание, что, когда вы изображаете японских милитаристов-самураев, то обязательно рисуете их с огромными зубами, торчащими изо рта. ОН сказал, что этого не надо делать. Это оскорбляет национальное достоинство каждого японца.

– Хорошо, Лев Захарович. Понял. Зубов больше не будет.

Я поднялся с места, полагая, что разговор закончен. Но Мехлис жестом задержал меня и принялся подробно втолковывать (явно со слов «Хозяина»), какое важное значение имеет в газете политическая карикатура наравне с любой политической статьей, беседой, интервью, как ответственно надо подходить к ее содержанию и исполнению.

Есть еще более разительный пример в этом плане, который я не могу не упомянуть, хотя он довольно широко известен. Дело было уже после войны, в 1947 году. Сталин передал мне через А.А. Жданова поручение нарисовать карикатуру на генерала Эйзенхауэра, причем довольно подробно описал ее сюжет, а сделанный мной рисунок собственноручно отредактировал. И даже счел нужным в этой связи поговорить со мной по телефону...

Борис Ефимов в наши дни.

 

Борис Ефимович, все это «дела давно минувших дней». А какова ваша деятельность в настоящее время? В печати ваших карикатур что-то не видно.

И неудивительно, я их больше не рисую. Почти полностью переключился на литературный труд. Пишу очерки и воспоминания о событиях, которых «свидетелем Господь меня поставил». Не так давно в издательстве «АГРАФ» вышла книга «Мой век», а сейчас в издательстве «ВАГРИУС» подготовлено к печати и, возможно, через месяц-другой выйдет в свет значительно более расширенное мое сочинение под названием «Десять десятилетий». Своими воспоминаниями, впечатлениями и размышлениями делюсь нередко и по телевидению. В общем, я вроде, как теперь принято говорить, «востребован» и очень это ценю.

 

Борис Ефимович, вернемся, однако, к вашей круглой дате. Как вы собираетесь ее отметить?

Никак не собираюсь. Не хочу даже думать об этом. И, честно говоря, не совсем понимаю, почему вокруг достижения человеком того или иного возраста нужно обязательно развернуть какую-то суету и шумиху. В чем дело? Разве возраст сам по себе большая заслуга человека? Что за подвиг он этим совершил? Тем, что дожил до таких-то или таких-то лет? Ну, и пусть радуется на здоровье. А за что, собственно, его превозносить?

 

Таков, Борис Ефимович, исконный и добрый обычай. Не слишком ли вы прибедняетесь? Не позерство ли это?

Не знаю, не знаю. Может быть... Я просто исхожу из здравого смысла.

 

Ну, дело ваше. Но поздравления вы согласны принимать?

Придется. И заранее за них благодарен.

 

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru