[ << Содержание ] [ Архив ]       ЛЕХАИМ МАРТ 2003 АДАР 5763 – 3(131)

 

Но мы возвращаемся к НЕ напечатанному - отвечаем на письмо, которое, по просьбе читателя, не публикуется.

 

ЧАСТНЫМ ПОРЯДКОМ

Пинхас Коц

Здравствуйте, уважаемый г-н АБ! Не сердитесь.

Когда евреи лаялись, мой дедушка перелагал главу из Талмуда. Притчу про Камцу и Бар-Камцу. Как раздоры привели к разрушению Храма.

Я же расскажу байку менее древнюю.

ОБА-ДВА

Петр Семенович Коган — литературовед, будущий вроде советский академик. Юлий Исаевич Айхенвальд — литературный критик, будущий эмигрант, задавленный берлинским трамваем... И незадолго до революции схлестнулись на каком-то диспуте.

А разнимал их молодой М (Маяковский).

— Вот этот Коган, — и указал на Петра Семеновича, — говорит... А этот Коган, — кивнул на Юлия Исаевича, — утверждает...

Аудитория захлебнулась от хохота.

Так что же? Не будем смешить людей?..

Наоборот, будем!

УЛЫБНИТЕСЬ, ЕВРЕИ!

Местный классик внятно нам сообщает: смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно.

Обратите маленькое внимание: кажется. То есть представляется смешным, даже не являясь таковым по сути. Кажется... и, пожалуйста, смейтесь себе на здоровье. Ибо улыбка, если угодно, есть высшая ценность. И высшая мудрость.

Допустим, один Коган (Камца) неудачно сострил, а другой Коган (Бар-Камца) его обличает: исказил образ...

Как? Порядочный, интеллигентный, образованный человек — и столь сокрушительная лексика! И где, извините, поднабрался? Не иначе, блин, на партсобрании...

Ишь, какие знает речи!

Из каких

Политбесед!

УЛЫБНИТЕСЬ, ЕВРЕИ!

Никому не дано исказить образ. Тем более — образ писателя. Он ведь — писатель — оставил книги. Читайте классиков, и никакие басни про Пуш-кинзона & Лермон-товича (и Вильяма нашего Шекспира) не исказят образ. Только, как ни странно, дополнят.

Такой-то не мог сказать так-то, потому что знал то-то. А как насчет пошутить? Согласно местной традиции ради красного словца не пожалею родного отца. А мы, евреи, едва ли не единственные на свете, кто утешается анекдотами про, извините, родимую маму.

Припомнили?.. Улыбайтесь!

 

А я открою заветную книжечку моего деда:

И сколько жизнь ни упряма,

Меньше, чем мало, — не дать.

И у Мотэле

Была мама,

Еврейская старая мать.

Как у всех, конечно, любима.

(Э-э-э... об этом не говорят!)

Она хорошо

Варила цимес

И хорошо

Рожала ребят.

Трудно сказать про омут.

А омут стоит

У рта:

Всего...

Два...

Погрома...

И Мотэле стал

Сирота.

«Так что же?

Прикажете плакать?!»

УЛЫБНИТЕСЬ, ЕВРЕИ!

 

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru