[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2005 ШВАТ 5765 – 2 (154)
ИудейскаЯ война
Юлий Дунский, Валерий Фрид
Так будущие знаменитые сценаристы Дунский и Фрид величали «борьбу с космополитами». Она развернулась на переломе века (1948–1952), когда молодые соавторы, наблюдая за событиями, «мотали» свой заполярный срок.
Литературное обозрение пятидесятых годов
«Совсем другое дело – Пастернак...»
...Я собирался выступить с октавой,
Но мне она, увы, не по плечу.
Связавшись с этой гидрой восьмиглавой,
Боюсь, я далеко не полечу.
И, не тягаясь с байроновской славой,
Я отдаю октаву палачу.
Пусть совершит над нею обрезанье:
Мне – выгода, октаве – наказанье...
Страна моя поэтами нища.
Уж лучше были б нищими поэты.
Они, бессмертной славы не ища,
Забыли о холодных водах Леты.
Награда в этой жизни им дана:
Автомобили, дачи, ордена.
Но в жизни всё свою имеет цену,
На чем нажегся гетевский герой.
В порядке натурального обмена
Писателю приходится порой
За изданный роман, поэму, повесть
Отдать свою писательскую совесть.
Совсем другое дело Пастернак...
Тот поступил как истинный философ:
Не ставит, чтобы не попасть впросак,
Ни русских, ни еврейских он вопросов,
Уйдя в Шекспира от житейских гроз.
To be or not to be – вот в чем вопрос!
«Я говорю, конечно, не о гимне».
В поэзии отдел ценю я детский –
Один из самых мирных уголков,
Где уживались по-добрососедски
Барто, Маршак, Чуковский, Михалков.
Его стихи, как детство, дороги мне.
Я говорю, конечно, не о гимне.
Не взяли бы и этих за бока.
Я вижу – притаился Фраерман там,
А уж над ним занесена рука
С голубеньким сентиментальным
кантом.
Скажите откровенно, Фраерман,
Зачем вы Динго сунули в роман?
Исправим дело: вот чернила, ручка
И, чтоб на вас не вешали собак,
Пишите: «Дикая собака Жучка»,
Она же – «Повесть о любви». Вот так.
Материал хорош и верно подан.
Собака – наша. Автор – верноподдан...
Сомнительный вопрос приоритета
Раздут уже десятками газет.
Средь них «Литературная газета».
Я не всегда беру ее в клозет:
Зловонная ее передовица
Для задницы приличной не годится...
Газеты этой надо сторониться,
В ней свежей кровью каждый лист
полит.
Глядите, вот подвал на полстраницы,
А в нем – растерзанный космополит.
Пройдет еще неделя, и едва ли
Он не очутится в ином подвале.
О мертвых – хорошо иль ничего –
Писалось не для наших павианов.
Оплеван Ильф и «шабес гой» его.
Осиновым колом пробит Тынянов.
Простите, кол осиновый – старо,
На это есть дубовое перо.
Закидывая грязью, что есть мочи,
Космополитов топчут всей гурьбой.
К Варфоломеевской я приравнял бы ночи
Такой организованный разбой.
Но исторические параллели
Всегда рискованны. На самом деле –
В те годы сумасбродные идеи
Толкали христиан на христиан.
Теперь за всё в ответе иудеи.
Исправлен исторический изъян.
И, к общему довольству, из элиты
Выводятся одни израэлиты...
«...притаился Фраерман там...»
Вопросы чести, совести и долга
Лишь Казакевич ставил иногда.
Боюсь, теперь закатится надолго
Его едва взошедшая звезда.
Он позабыл, что дважды два – четыре,
С сочувствием писал о дезертире...
За «Новый мир» и за чужое «Знамя»
Мы от стыда горим на этот раз.
За алый стяг, который красен нами,
За алый стяг, краснеющий за нас.
Чужих острот присваивать не стану.
Я только процитировал Ростана.
«Осиновым колом пробит Тынянов».
Восток и Запад – вас поссорил Киплинг.
Его уж нет. На Запад, обнаглев,
И Лев Никулин рыкает, как Рыклин,
И Рыклин, аки рыкающий лев.
Никулин – лев. Но следует, однако,
На нем писать: се – лев, а не собака...
Не пощажен ни лондонский пен-клуб,
Ни кабачки веселого Монмартра.
Мальро – фашист, Фейхтвангер
просто глуп,
О'Нейл – пошляк и прихлебатель Сартра.
Моэм – шпион, Дос Пассос – людоед.
За что же их хвалили столько лет?
.
Счастливец тот, кого судьба забросит
На край земли от суеты мирской.
Он не дрожит, не лжет и не доносит,
Не рукоплещет подлости людской.
.
Ну, о себе. Окончив институт,
Я снова начал курс десятилетки.
Уроки мне на пользу не идут,
Я знай пою, как канарейка в клетке.
Веселые минуты есть и тут,
Но до того минуты эти редки,
Что с нетерпением ученика
Я перемены жду, pardon, звонка.
. 
«Вопросы чести, совести и долга...»
Примечания:
1. Сочинено в лагере (или уже на поселении) в 1948–1951 годах. Наговорено близкому другу, что посетил соавторов в ссылке и отрывочно, по памяти, записал.
2. Я собирался выступить с октавой... – «...Я хотел / Давным-давно приняться за октаву» (Пушкин, «Домик в Коломне»).
3. Страна моя поэтами нища... – «Чересчур страна моя поэтами нища» (Маяковский).
4. Совсем другое дело Пастернак. С середины 40-х годов до конца жизни публиковались (внутри страны) преимущественно переводы. Не ставит, чтобы не попасть впросак, ни русских, ни еврейских он вопросов... Константин Симонов, «Русский вопрос». Послевоенная Сталинская премия за пьесу и фильм. Экранизация Михаила Ромма.
5. ...Михалков. Его стихи, как детство, дороги мне. Я говорю, конечно, не о гимне... Без комментариев.
6. ...притаился Фраерман там, а уж над ним занесена рука с голубеньким сентиментальным кантом. Рувим Исаевич Фраерман (1891–1972) пережил вроде бы чуть ли не всех одногодков: Булгакова, Мандельштама, Паустовского, Эренбурга... Натурально, не переиздавал (тогда) свою дикую австралийскую собаку («Динго, или Повесть о первой любви»), а быстренько настрочил (в соавторстве) нечто приоритетное в двух томах. О местных мореплавателях.
7. Оплеван Ильф и «шабес гой» его. Осиновым колом пробит Тынянов. Покойные Ильф и Тынянов – «безродные космополиты». Покойный Петров – субботний иноверец – не «безродный». Отделен от соавтора и обращен в самостоятельную творческую единицу.
8. Вопросы чести, совести и долга лишь Казакевич ставил иногда... Эммануил Генрихович Казакевич (1913–1962) за повесть «Звезда» удостоен Сталинской премии, за повесть «Двое в степи» разруган. В ней-то и с сочувствием писал о дезертире.
Насчет ЧСД (Чести, Совести, Долга) почти буквально у Слуцкого (1967). Про старшеклассников:
В справочники не приучились лезть.
Любят новинки стиха и прозы.
И обсуждают Любовь, Честь,
Совесть, Долг и другие вопросы.
9. Григорий Ефимович Рыклин (1894– 1973) – долголетний редактор «Крокодила». Лишился должности в 1948 году – «космополит». Лев Вениаминович Никулин (1891– 1967) прикрылся (плюс к псевдониму) патриотическим романом «России верные сыны». Сталинская премия.
10. Иноязычные тексты и авторы не разъясняются. Ни Ростану, ни Киплингу, ни Фейхтвангеру, ни Мальро ничего (реально) не угрожало.
Примечания Пинхаса Коца
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru