[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2005 НИСАН 5765 – 5 (157)
РабиновиЧи – ОТ АБРААМА ДО ЯКОВА
Илья Моисеев
Вы любите рассказывать анекдоты? А слушать? Анекдот, по определению Владимира Даля, – это сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае; байка, баутка. Почему-то принято говорить: еврейский анекдот, грузинский, армянский. Анекдоты бывают смешные, очень смешные, так себе, злые, с нехорошим душком, просто неприличные.
В так называемых еврейских анекдотах почти всегда присутствует одна фамилия. Какая? Правильно, Рабинович. Почему? Просто это весьма часто встречающаяся еврейская фамилия.
Никто не подсчитывал, сколько Рабиновичей ушли из жизни уже после Победы – раненых, искалеченных, не вынесших напряжения военного лихолетья. Никто не знает, скольких Рабиновичей варвары ХХ века расстреляли, повесили, закопали живьем в ямы, сожгли в печах лагерей только потому, что их матери были еврейками.
Пусть не покажется вам кощунственным переход от анекдота к скорбному. В «Книге памяти воинов-евреев, павших в боях с нацизмом» целый ряд страниц, на которых одна и та же фамилия – Рабинович. Только имена и отчества разные. Разные даты рождения и смерти, места, откуда призывались в армию, звания. Фразы «Погиб в бою», «Умер от ран», «Пропал вез вести» тоже ведь отличаются по смыслу. И не везде сказано, где похоронен.
Чуть более 200 Рабиновичей не вернулись с войны. Погибли с оружием в руках, защищая свою землю, свои семьи, меня, вас, всех ныне живущих. Открывает скорбный список А. С. Рабинович. Неизвестно, как его звали, сколько ему лет. Известно лишь, что этот красноармеец призывался Московским горвоенкоматом и погиб в 1941 году. Следом за ним – Абраам Яковлевич Рабинович. Погиб в бою.
Листаем список. Абрам Семенович, мой ровесник, 1924 года рождения, из Кемерово, погиб в 1945-м близ германского города Фестенбург. Вон куда дошагал сибирский еврей!.. Еще один мой одногодок – Алексей Иосифович. Москвич, может, и встречались когда-нибудь… Как и я, рядовой. Не дожил до своего 20-летия – убили… Илья Иосифович на год моложе, тоже москвич, рядовой, убит в бою… Леве Рабиновичу тоже не было 19-ти, когда он погиб в бою… Гвардии лейтенант Юлий Рабинович – командир танка. В своем танке и сгорел. Я служил в танковом корпусе, это страшное зрелище, когда вынимают тела из машин… Рабинович Зельда Моисеевна. Военврач. Скончалась от ран. Похоронена в братской могиле под Сталинградом. До капитуляции Паулюса оставались считанные дни… Зиновий Хаимович родился аж в 1899 году. Погиб в 1945 году. До Победы было близко… Завершает скорбный список Рабиновичей Яков Хаймович, 1911 года рождения, рядовой, убит в бою в 1943 году. Призывался в Москве.
По официальным данным Центрального архива Минобороны РФ, на фронтах сражались 390 100 евреев. Многие исследователи справедливо считают, что к этой цифре надо прибавить еще 40 000 евреев, которые из-за антисемитизма в стране выбрали себе другую национальность. Выходит – 430 000. Встречается и такая цифра – 450 000.
Немного разнятся данные и о потерях. В том же Центральном архиве МО числится 138 700 погибших воинов-евреев. А в статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах ХХ века» указывается другая цифра – 142 500 человек. Это значит, что почти каждый третий еврей, ушедший на войну, домой не вернулся. Добавим еще 26 200 человек, демобилизованных в ходе войны по полной инвалидности вследствие тяжелых ранений.
Признайтесь: вам, наверное, приходилось слышать этакое пренебрежительное «Евреи воевали? Да в тылу отсиживались…» Конечно, были и среди евреев дезертиры, самострелы, те, кто – употребляя современный сленг – косили от армии. Но вот этим фомам неверующим, не ведающим правды, эту бы цифру показать – каждый третий воевавший еврей остался на поле боя. Вот что интересно: таких разговоров на фронте я не слышал, фронтовики-то знали, что рядом с ними воюют, едят из одного котелка, укрываются одной шинелью точно такие же солдаты. Хоть и евреи. Из 204 Рабиновичей, оставшихся на поле боя, 134 – рядовые и сержанты, 39 – офицеры. У 31-го в Книге Памяти не указаны звания.
Но не дай Б-же кому-нибудь подумать об исключительном вкладе еврейского народа в Победу! Никогда не забудем, что две трети павших в той войне – русские. Из 8 668 400 погибших – 5 765 000 русские солдаты, офицеры, генералы. Не забудем…
Но и живы Рабиновичи!
В СЕИВВе (Союз евреев-инвалидов и ветеранов войны) мне назвали четырех Рабиновичей. Первый звонок, и… Раиса Петровна плачущим голосом отвечает, что я опоздал на четыре месяца – Юрий Израилевич скончался…
Зато состоялись встречи и разговоры с тремя другими – артиллеристом, летчиком, моряком. Итак, знакомьтесь:
Рабинович Михаил Семенович
22 июня 1941 года студент третьего курса Московского химико-технологического института Миша Рабинович сдавал экзамены. А на следующий день пошел в военкомат. Там ему сказали: возьмем в училище, жди повестки. Она пришла через полтора месяца – направлялся в артиллерийское училище.
Перед отправкой зашел в институт – не успел сдать экзамен по английскому. Разыскал преподавательницу Софью Семеновну Рубинштейн, показал повестку, попросил принять экзамен. Билет, дополнительные вопросы…
– Придется прийти еще раз, – со вздохом произнесла Софья Семеновна. – Знания слабоваты.
Признался: в учебник действительно не заглядывал, было не до того. Но когда случится этот «еще раз»? Училище, фронт…
– Жду вас после войны, – сказала преподавательница.
Курс в училище был ускоренный, и уже в марте 1942 года сержант Михаил Рабинович докладывал командиру 231-й артиллерийского полка резерва Главного командования о прибытии в его распоряжение.
– Оружие есть?
– Есть. Английская винтовка, но без патронов. Зато со штыком.
– Пойдешь командиром отделения разведки взвода управления.
Так Михаил оказался в батарее 152-миллиметровых гаубиц. И в первый же день получил приказ: разведать цели противника. Свои пушки располагались в 3–5 километрах от первых траншей. А разведка выдвигалась за эти траншеи, засекала цели и передавала точные координаты на батареи.
Северо-Западный фронт… Казалось, нет там ни одного клочка суши – кругом болота. Проклятые, они не замерзали даже зимой. Пробирались по узеньким тропинкам из настилов. Долгое время линия фронта не изменялась, но артиллеристам – и нашим, и немецким – часто приходилось «сдвигать» позиции, чтобы не засек противник. Кто кого перехитрит, кто быстрее и точнее обнаружит цель.
– Никогда не забуду эту рощу, – вспоминает Михаил Семенович. – Прозвали ее за необычную конфигурацию Пистолетом. За ней и стояли немцы. Первая разведка сообщений не передала и не вернулась.
– Твоя очередь, – кивнул Рабиновичу комвзвода.
Михаил и двое связистов с катушкой провода перебежками и ползком миновали рощу и окопались. Засекли цели, передали координаты. Но и немцы поняли, что где-то поблизости наблюдатели. Открыли огонь по площадям. Михаил Семенович вдруг почувствовал удар в ногу, увидел кровь. Сам вынул пулю, бойцы помогли перевязать. С наступлением темноты вернулись к своим.
Однажды Рабинович шел к своим позициям. Отошел от окопов на километр и вдруг услышал звук летящего самолета. Тотчас вокруг него запрыгали фонтанчики из пыли и травы. Он бросился к огромному валуну. «Мессершмит» проскочил, развернулся и вновь дал очередь. Михаил успел обежать камень с другой стороны, прижаться к нему. Немец стрелял метко, пули цыкали по валуну. Так повторялось несколько раз: как только самолет разворачивался, Михаил выбирал защищенное место. Расстреляв весь боезапас, истребитель улетел.
Но так удачно складывалось не всегда. Уже в Белоруссии перед нашим наступлением немцам удалось окружить наблюдательный пункт. Михаил по рации передал координаты вражеских батарей и закопанных танков, успел сообщить, что принимает бой. Втроем отстреливались. Очередь из автомата прошила плечо, грудь. Остался лежать без сознания. Но уже спешили на помощь.
Одиннадцать госпиталей прошел сержант Рабинович, прежде чем всё зашили. И врачебный приговор – инвалид второй группы. Вернулся в Москву. И чуть ли не первой, кого он встретил в институте, была… «англичанка» Софья Семеновна Рубинштейн.
– Знаете, почему вы вернулись живым? – сказала она. – Потому что не сдали мне экзамен.
Не сразу, но сдал-таки!
– Как ни странно, но в нашем полку был еще один Рабинович, командир второго дивизиона, – замечает Михаил Семенович. – Не успел с ним познакомиться, он погиб.
Рабинович Владимир Маркович
– Знаком с Риббентропом, – огорошил меня Владимир Маркович.
– Как это?
– 23 августа 1939 года был дежурным по аэродрому, – весело улыбается он. – В Москву прилетел фон Риббентроп, министр иностранных дел Германии. Ну я и встречал его. Конечно, близко не подходил, знакомство, можно сказать, шапочное.
А когда началась война, летчика В. М. Рабиновича зачислили в авиагруппу особого назначения при Генеральном штабе. Они летали над передовой, ближним немецким тылом, по их докладам командование принимало оперативные меры. Было это в дни битвы под Москвой. О том, какая была сложная обстановка и какую роль сыграли воздушные разведчики, рассказал много лет спустя командир авиагруппы полковник Сбытов:
– 5 октября на рассвете разведчики доносят: по Варшавскому шоссе, примерно в пятидесяти километрах от города, безусловно в нашем тылу, двумя колоннами идут немецкие танки и пехота. Информация исключительно важная, поэтому нуждалась в тщательной проверке. Был у меня такой майор Карпенко, инспектор по технике пилотирования, человек исключительно храбрый. Посылаю перепроверить. Прилетает назад, докладывает: «Товарищ командующий, точно, идут немецкие танки, очень много». Потом оказалось, что целый немецкий корпус в обход фланга наших войск на направлении Смоленск – Москва прошел практически без боя в наш тыл и спокойно движется на Москву. А у нас никаких резервов.
Сбытов доложил, ему не поверили, вызвали на Лубянку. А там начальник контрразведки Абакумов, заместитель Берии Меркулов набросились на него: откуда он взял, что это немецкие танки, а может, это наши, панику в Москве хочешь устроить.
Полковник ответил, что летчики проверенные, ошибиться не могли, за эти данные он отвечает. Пригрозили арестом, отпустили. Ночь Сбытов провел в своем кабинете, достал маузер, положил рядом автомат, придут забирать – буду воевать.
Утром позвонил начальник штаба ВВС Ворожейкин (будущий маршал авиации) сообщил: ГКО твои действия одобрил, это, безусловно, немцы идут. Немедленно собери все силы (имелась в виду авиация) и бей! Начали бить. Сразу же уничтожили примерно 100–120 танков, около 300 машин пехоты. После нашего авиаудара немцы рассредоточились с главной дороги, движение их замедлилось.
Вот и такими делами занимались воздушные разведчики.
В 1943-м Владимира Марковича переводят командиром экипажа в авиакорпус АДД – авиации дальнего действия. У него сохранилась «Тетрадь учета боевых вылетов летчика левого сиденья Рабиновича В. М.» (Летчик левого сиденья – первый пилот, в экипаже еще второй пилот, штурман, радист, три стрелка.) По этой старенькой тетрадке можно проследить, куда летал бомбить Владимир Маркович. Берлин, Кенигсберг, Бреслау, Хельсинки, Будапешт, Штеттин… Это всё крупные города с сильной противовоздушной обороной. Летал он и в Югославию, и в Словакию – к партизанам.
Листаю «Тетрадь учета…» Вот только одна запись.
Содержание боевого задания: разрушить румынский порт Галац.
Результат выполнения задания по докладу экипажа: 4 прямых попадания, 2 очага пожара.
Кто, как контролировал, какие имеются документы и где находятся? Майор Матвиенко, боевое задание 27.
Результаты выполнения задания по контрольным данным: разрушены и подожжены склады.
Вывод командования полка и личная роспись: задание выполнено успешно.
Лаконичные строчки отчета полета. Полетов было всего 236, более 100 – на территорию противника. Тяжело загруженный самолет – одних бомб 2 тонны – несколько раз за один вылет пересекал линию фронта, вступал в поединок с ПВО.
– На моих глазах сбивали товарищей, – говорит Владимир Маркович. – Редкий полет проходил без потерь.
Закончил войну командиром эскадрильи в… имении немецкого графа. Здесь базировался полк в майские дни 1945 года.
Рабинович Владимир Шапсович
Войну встретил 24 июня 1941 года в Севастополе, был курсантом училища береговой охраны. А уже в октябре участвовал в бою под Бахчисараем, так сказать, в пешем строю. Но скоро курсантов отозвали доучиваться. Закончил училище в Азербайджане и попал на Северный флот. Ходил на катерах, встречали конвои союзников, направляющиеся в Мурманск.
Германские корабли подходить к нашим берегам остерегались, а вот авиация досаждала. Немцы нападали не только на транспорты, но и на суда сопровождения. Атаковали и наши катера. Маневренные суденышки, обладавшие большой скоростью и вооруженные зенитными пушками, не становились легкой добычей немецких летчиков. Наоборот, с катеров нередко сбивали самолеты, но и в них попадали.
Закончил войну майор Рабинович начальником артиллерийского отдела главной военно-морской базы.
(В скобках должен объяснить, почему так лаконично рассказано. Владимир Шапсович почему-то наотрез отказался встретиться с журналистом; с трудом согласился ответить на несколько вопросов по телефону. Обещал выслать свою фотографию – не выслал. Последний наш разговор прервал… Я, признаться, так и не понял такого отношения. Бывает…)
Вот так… Воевали Рабиновичи на земле, в воздухе, на море. А как они воевали? Среди Героев Советского Союза – а ими за войну стал 141 еврей – Рабиновичей нет. Нет их и среди 14 полных кавалеров ордена Славы. А вот Рабиновичей-генералов пятеро: Леонид Юдельевич был начальником штаба механизированной армии, Михаил Владимирович – командующий бронетанковыми войсками фронта, Наум Абрамович – начальник крупных оборонительных строек, Давид Петрович – командир артиллерийской бригады, Исаак Моисеевич – начальник кафедры Военно-инженерной академии.
Так как же воевали евреи? В начале 1943 года Главпур прислал в войска директиву: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев – ограниченно». Пока не было этого указания, в 1941-м и 1942-м боевые награды получили 5 200 воинов-евреев, 127 000 русских, 33 000 украинцев, 5 500 белорусов.
В мировой статистике принято все данные пересчитывать на 100 000 населения. Выходит, что русские воины получили 111,4 боевых наград, украинцы – 89,2, белорусы – 69,7, евреи – 226. Так что – больше всех, значит, лучше всех? Нет, конечно, ратные подвиги цифрами не измеришь. Но то, что не уклонялись от боя, – факт.
Так было до «указивки» Главпура. Но если брать цифры за всю войну, то и они впечатляющи. Оказывается, в расчете на 100 000 населения воины-евреи занимают первое место по количеству боевых наград. Всего было награждено 9 284 199 солдат, офицеров, генералов. Из них 161 000 – евреи. Гордиться этим? Безусловно гордиться, но не кичиться. И на вопрос: как воевали евреи? – ответим: защищали Родину, не щадя своей жизни, не прячась в кусты. Ответим так не только себе, но и тем, кто живет в плену предрассудков.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru