[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2005 ИЯР 5765 – 6 (158)
Черно-белое кино
Алекс Тарн
Квазимодо
Роман
М.: Мосты культуры; Jerusalem: Gesharim, 2004. – 288 c.
Московско-иерусалимское издательство «Мосты культуры – Гешарим» выпускает уже вторую книгу русскоязычного израильского прозаика Алекса Тарна (Алексея Тарновицкого). И чем дальше, тем определеннее становится то странное впечатление, которое возникает при чтении его романов. Основное ощущение от них – это ощущение избыточности. Да, кажется, слово найдено: проза Тарна откровенно избыточна, все ингредиенты наличествуют здесь в ином составе и в намного большем количестве, чем нужно для решения тех задач, которые ставит автор. И «Квазимодо» с этой точки зрения, пожалуй, еще показательнее, нежели первый роман Тарна «Протоколы сионских мудрецов» (о нем см.: Лехаим, 2005, №2).
На этот раз писатель рассказывает историю двух тель-авивских бомжей, репатриировавшихся из России в Израиль и по разным причинам (в обоих случаях скорее психологическим, чем социальным) оказавшихся на улице. Как и в предыдущем романе прозаика, действие разворачивается на фоне террористической войны, развязанной палестинскими арабами против Государства Израиль.
Казалось бы, черно-белая палитра, используемая писателем для характеристики героев, и биполярная расстановка персонажей, их четкое разделение на положительных и отрицательных, недвусмысленно сигнализируют о принадлежности «Квазимодо» к тому сегменту изящной словесности, который называют тривиальной, формульной, массовой литературой или попросту беллетристикой. В то же время языковая изощренность, композиционные изыски, а главное – чистая, пронзительная нота, нота подлинной тоски, которая беллетристике не положена «по штату», вроде бы свидетельствуют, что мы имеем дело с «большой» прозой.
Немало в романе Тарна и частных удач. В первую очередь это касается заглавного «персонажа» – пса Квазимодо, образ которого получился невероятно обаятельным. Прибавим к этому изящную литературную игру – покалеченную собаку ее новый хозяин, бомж Мишка, называет именем знаменитого персонажа романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». На самом деле похожий на постоянную улыбку шрам от уха до уха на песьей морде отсылает, конечно, к другой не менее известной книге французского писателя – «Человек, который смеется».
Нельзя не упомянуть и о мягком тарновском юморе, вплетаемом в общую ткань повествования без чрезмерного нажима, без лобовых гэгов, без вкусовых провалов. Комические фрагменты удачно оттеняют общую трагическую атмосферу романа: без этих «просветов» книга, и так являющаяся не самым простым испытанием для нервной системы читателя, была бы невыносимо мрачна. Роман вообще выстроен очень пропорционально, что свидетельствует не только о таланте, но и о вкусе автора.
Однако оказываются ли эти достоинства романа решающими? Достаточно ли их для того, чтобы признать за «Квазимодо» статус явления «высокой» литературы? На мой взгляд, не вполне. Многозначность и неопределенность – вот два условия, без которых настоящая литература не существует. Говорить же о них применительно к роману Тарна было бы слишком большой натяжкой. В основе его произведения лежит определенная схема, жестко детерминирующая сюжетные ходы и поведение героев. События подчинены этой схеме и не могут выйти за ее пределы. Герои не столько живут, сколько заполняют клеточки «периодической системы элементов».
Поэтому в случае Тарна скорее имеет смысл говорить о профессиональной беллетристике, обладающей незаурядными языковыми и интонационными достоинствами, которые, придавая прозе шарм и своеобразие, всё же не переводят ее на качественно иной уровень. Так часто бывает в американских фильмах: и снято профессионально, и актеры превосходные, даже диалоги хороши, а в итоге всё равно выходит чистый жанр, боевик или мелодрама. Впрочем, и в русской литературе последнего времени подобных примеров можно найти немало: вспомним по-своему замечательный роман Александра Червинского «Шишкин лес» – одну из самых заметных новинок минувшего книжного сезона.
Хочу быть понятым правильно: всё сказанное вовсе не попытка как-то принизить романы Тарна. Скорее наоборот: в развитой литературной системе качественная беллетристика играет исключительно важную роль. Ожидать, что народ, по слову классика, «понесет с базара» прозу уровня Саши Соколова или Михаила Шишкина, было бы сегодня по меньшей мере наивностью. А вот надеяться на то, что откровенно некондиционный продукт вроде Дарьи Донцовой или Полины Дашковой будет в недалеком будущем вытеснен детективами Б. Акунина, Леонида Юзефовича или Льва Гурского, – почему бы и нет. Если на смену полуграмотным книгам в аляповатых обложках придут романы Червинского и Тарна, можно будет делать вывод, что стабилизация, о которой так долго говорили власти предержащие, действительно наступила. По крайней мере, в литературе.
Михаил Эдельштейн
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru