[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  ИЮНЬ 2008 СИВАН 5768 – 6(194)

 

Вы читали? Илья Карпенко. Еврейская колонка // 2008, № 5

Мне было очень приятно увидеть в этом материале свою свадьбу. Правда, в тексте я обнаружила одну досадную опечатку. Не дядя, а брат невесты сделал подарок еврейской общине – роскошную хупу из резного дерева с золотой инкрустацией. Всю эту красоту помог создать мой родной брат Артур Минеевич Гилядов, заменивший мне и отца, и все на свете.

Сусанна, Нальчик (Интернет)

 

Вы читали? Бенедикт Сарнов. Бедный лён // 2008, № 5

Реакция. Отрывок из воспоминаний о выступлении писателей в Политехническом музее не мог не привлечь моего внимания: я одна из тех, кто был в тот вечер в Политехническом. Меня удивило, что Бенедикт Сарнов, собственно говоря, мало помнит описываемые события. «Дело было на каком-то вечере поэзии, – пишет он, – где выступали совсем молодые тогда Евтушенко и Вознесенский и куда многочисленным их поклонникам приходилось прорываться сквозь кордоны… Уж не знаю, как и почему, на сцене, за столом президиума вместе с выступавшими на том вечере поэтами оказался Виктор Борисович». Ответить на вопрос «как и почему» просто – был не вечер поэзии, а вечер «Литературной газеты», и, как справедливо отмечено Б. Сарновым ниже: «Писателей и поэтов старшего поколения за тем столом тоже сидело немало».

Далее: не в «году эдак что-нибудь в 1960-м или 1961-м…» – а в 1967 году. Вечер был посвящен 50-летию революции. В.Б. Шкловский выступил одним из первых. Не помню, читал ли он тогда Мандельштама и вообще читал ли стихи, но в зал Шкловский не «проорал несколько не очень понятных собравшимся фраз», а высказался внятно. Так как был возмущен тем, что написал Пастернак о Маяковском (в «Новом мире» вышли воспоминания Б.Л. Пастернака «Люди и положения»): «Я не понимал его пропагандистского усердия, внедрения себя и товарищей силою в общественном сознании <…> подчинения голосу злободневности. <…> За вычетом предсмертного и бессмертного документа “Во весь голос” позднейший Маяковский, начиная с “Мистерии-буфф”, недоступен мне. До меня не доходят эти зарифмованные проповеди, эта изощренная бессодержательность, эти общие места и избитые истины, изложенные так искусственно, запутанно и неостроумно. Это, на мой взгляд, Маяковский никакой, несуществующий. И удивительно, что никакой Маяковский стал считаться революционным». Возмущенный Шкловский сказал: «Пастернак предал друга».

Аудитория Политехнического оценивается Сарновым вряд ли верно: «…все жаждали выступления своих кумиров. Шкловский (да, пожалуй, и Мандельштам тоже) в той ситуации мало кого интересовал». И воспоминания Пастернака, и книги Шкловского о Маяковском были жадно прочитаны, и резкий выпад Шкловского не мог не произвести впечатления.

Ну а далее в самом деле «к микрофону вышла юная и прелестная Белла Ахмадулина», но она отнють не «промяукала что-то высокопарное и тоже не слишком понятное». Сказала, что вовсе не собиралась выступать, хотела только прочесть стихи, но не может промолчать после того, что было только что сказано, чтобы никто не подумал, что она с этим согласна. «Обращаясь к Виктору Борисовичу», она произнесла не ту невероятную, не уместную фразу, которую приписывает ей Сарнов. Она вступилась за Пастернака и сказала, что он не предавал своих друзей и что именно ей рассказывал Катаев о собрании, на котором травили Зощенко…

В этом месте ее прервал Шкловский: «На том собрании Катаев продал Зощенко!»

Не помню, нашлась ли Ахмадулина что ответить.

Таков был этот диалог, удивительный для вечера, на котором председательствовал А.Чаковский. Диалог, скорее характерный для будущих 1990-х, чем для конца 1960-х. Диалог, не забывшийся за сорок лет! Но меня по-прежнему продолжают занимать два вопроса. Первый – возможно ли, чтобы имел место совсем другой литературный вечер, воспоминания о котором включают в себя совокупность: место – Политехнический музей, время – 1960-е годы, участники действия – Шкловский, Ахмадулина, тема – Зощенко, предательство? Второй – зачем Бенедикт Сарнов вставил в свои воспоминания эпизод, совершенно невнятный в его версии?

Получилось, как пел Галич в те незабвенные шестидесятые: «Каким-то хазарам какой-то Олег за что-то отмстил почему-то».

Л. Лившиц, Москва

 

Ответ Бенедикта Сарнова. Искренне благодарен г-же Лившиц за те уточнения, которые она внесла в мои воспоминания. Вероятно, я совместил в своем очерке воспоминания о двух разных вечерах. Отчетливо помню вечер, на котором Виктор Борисович действительно проорал несколько строк Мандельштама, которые аудиторией были тогда встречены весьма холодно.

Что же до вечера в Политехническом, то я готов согласиться с г-жой Лившиц, что там все происходило так, как это запомнилось ей. Настаиваю только на том, что фраза Ахмадулиной: «Я еще не родилась, а вы все уже успели предать друг друга» была ею произнесена. И судя по тем подробностям, которые запомнились г-же Лившиц, эта ее реплика была там вполне уместна.

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.