[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2009 ИЯР 5769 – 5(205)
ЛИЦА НЕОБЩИМ ВЫРАЖЕНЬЕМ
Анна Исакова
Толстые журналы, устанавливающие иерархию и норму, открывающие путь талантам или ставящие заслон на пути одиозных литераторов, не существуют в Израиле. Ситуация, когда добрая проза и поэзия распознаются по предварительной публикации в серьезном журнале, здесь не только неизвестна, но и считается странной. Издательств, печатающих новоделы на иврите, много, за хорошим товаром они стоят в очереди, критика, как организованная издательством, так и заказанная конкурирующей фирмой, обильна, так что даже за самую ничтожную книгу кто-нибудь да поратует, а самое бесспорное с точки зрения качества произведение кто-нибудь да разгромит.
Делают это не столько на страницах литературных журналов, сколько в литературных приложениях к основным газетам, самым авторитетным из которых считается приложение к газете «А-арец». Критиков выбирает редакция приложений, не считаясь с их заведомо позитивным или негативным отношением к автору. На каждую критику тут же объявится контркритика, а чем больше шума вокруг новой книги или писательского имени, тем лучше.
Правда, с поэзией дела обстоят худо. Проблема не в том, что издательства принципиально отказывают ей во внимании, а в том, что широкая читательская масса предпочитает прозу. В не столь давние времена, когда любое издание было рассчитано скорее на долговечность перепечаток, чем на широкие продажи тут же и сейчас же, поэты были востребованы и издательствами, и узкой, но преданной читательской аудиторией, хорошо укорененной в ивритоязычности. А ныне круг читателей, способных понять и оценить достоинства достаточно сложного современного поэтического текста на иврите со всеми его изобретениями и нововведениями, сузился по многим причинам.
Среди этих причин – и проблемы современного образования, и тенденции нынешней жизни, и спад энтузиазма по отношению к ивриту как идеологическому фактору, и, что уж тут скрывать, падение авторитета стихотворцев как выразителей чаяний и вкусов потребителя. Народ желает патриотического стиха, зовущего и ведущего, а израильские поэты на этот лад совершенно не настроены. Выражение политического кредо стало делом табуированным даже в израильском стенд-апе, не говоря уж о попсе. Несколько стендапистов и певцов, которых резко занесло влево, потеряли аудиторию почти враз, что заставило остальных начисто забыть, к какому политическому лагерю они относятся. Деполитизированная попса – это еще какой-никакой, но товар, а вот освобожденный от личностной точки зрения на мир стих – уже абсурд. С другой стороны, патриотическая линия и правые взгляды давно считаются своего рода табу в поэтическом цехе. То, что было позволено Ури-Цви Гринбергу и Ратошу, молодому поэту противопоказано. В общем, печатать стихи негде, поэтому литературные журналы, возникающие и исчезающие со скоростью гоночных машин на треке, отданы, в основном, поэзии.
Создаются эти журналы, чаще всего, группами приятелей и единомышленников, широким спросом не пользуются, производят небольшой шум своим появлением и тихо, корректно, по-аглицки, не прощаясь, исчезают. Журнал «Хо!» в этом отношении рекордсмен. Он появился в 2005 году, заявил о себе аж манифестом, немедленно был сурово разруган, но продолжает выходить, во многом благодаря не столько усилиям редакции, сколько упрямству издателя.
Периодичность издания не совсем понятна, что-то вроде двух толстых книжек в год, что делает «Хо!» не журналом даже, а периодически выходящим альманахом с четко выраженной направленностью и постоянным составом основных авторов. В последней книжке[1] 254 страницы.
Без манифеста дело не обходится, очередным «словом редакции» предваряется каждая книжка журнала. Правда, со временем манифесты помягчели. Если в первом номере редакция объявила о смерти ивритского верлибра и возрождении рифмованного и метрического стиха, то сейчас она только прокламирует поддержку последнего, допуская верлибр в свой литературный салон на правах пусть не бедного родственника, но, скажем так, и не слишком желанного гостя.
Основное же кредо состоит в поддержке многоязычности. Речь идет не о допуске переводного стиха неивритоязычных израильтян, это и остальные литературные журналы и сборники себе позволяют, а именно о полилингвистическом состоянии и мышлении авторов. Группа, выпускающая «Хо!», поставила себе задачей разорвать кольцо ивритоязычной культурной изоляции и вернуть то еврейское состояние прежних времен, когда одновременное знание двух или трех языков на уровне родного было нормой для любого еврея, европейского, азиатского или африканского. Идиш-иврит-русский или иврит-арабский-французский, иврит-идиш-английский или иврит-ладино-испанский и т. д. По мнению редакции, подобная би- и трилингвальность придавала еврейскому творчеству особую широту охвата действительности и особую витальность, тогда как узкая лингвистическая направленность лишила еврейскую прозу и поэзию глубины текста, его ассоциативного богатства и претензий на универсальность.
Надо сказать, что идиш присутствует в седьмом номере достаточно доминантно, слово «ашкеназский» старательно очищено от привычных негативных коннотаций, но уделено место и взаимовлиянию иврита и арабского, и взаимосвязям современного иврита с европейскими языками.
Среди постоянных авторов «Хо!» есть несколько выходцев из России и стран СНГ – и тех, кто пишет и на русском, и на иврите, как Петр Птах (уроженец Киева), и тех, кто, как Сиван Бескин (из Вильнюса), двуязычен, но пишет в основном на иврите.
Сонет был объявлен группой «Хо!» чем-то вроде вымирающего котика, которого необходимо спасать не только потому, что он дисциплинирует поэта, но и потому, что, полагает редакция, особым образом соприроден характеру иврита. В первом журнальном манифесте поддержка сонета была выдвинута в ряд основных задач издания, что вызвало резкие нападки критики и пространные разъяснения редакции в последующих манифестах. Единственно допущенной стихотворной формой сонет не стал, но сонетов в номере много, венками и в розницу. Особо поражает подборка сонетов американца Роберта Вайтхолл-Башана, никогда не жившего в Израиле, но тем не менее пишущего на иврите (чего только на свете не бывает!).
Дори Манор
Полезность рифмованного и метрического стиха утверждается и переводом статьи Примо Леви, писавшего стихи, как известно, верлибром. Статья постная, основная мысль заключается в том, что, поскольку стихосложение есть природное свойство человека, то это генетическое графоманство следует ограничить рифмой и метром. Не слишком свежо и неубедительно.
Помимо большого количества стиха, рифмованного и свободного, отечественного и переводного (в том числе, большая подборка хороших переводов из Малларме и Тагора), в издание включены отрывки достаточно приличной прозы израильских авторов, литературоведческие статьи, ранее неизвестные произведения известного, ныне покойного, поэтического анфан-террибля Израиля Давида Авидана, а также тематическая подборка из четырех дневников разных авторов, написанных примерно в одно время – летом-осенью 2008 года – по заданию редакции.
Дневники производят странное впечатление. Написанные молодыми авторами, они словно повернуты задом ко всему, что составляет нынешнее время в Израиле, и передом к галутному прошлому – если не самих авторов произведений, то их родных и близких.
Жиль Роже (1963, Гренобль), заведующий авторитетной библиотекой книг на идише в Париже, записывает свои впечатления от трехмесячного пребывания в Тель-Авиве. Тель-Авива в этих впечатлениях нет. Есть проблема идиша, восторженные дифирамбы старейшине идишской поэзии Аврааму Суцкеверу, ламентации по поводу судьбы книг на втором еврейском языке и довольно банальные мысли о вреде хамсинов и бренности всего сущего, в том числе и карнального тела пишущего.
Лилах Нетанэль, израильтянка (1979), вознамерившаяся расширить свой лингвистический и личностный потенциал изучением идиша, описывает время, потраченное на это мероприятие. Занятия проходили в Вильнюсском университете. Вильнюса в воспоминаниях нет (этот город хорошо мне знаком, я в нем выросла, да и побывала там относительно недавно). Зато есть страстные попытки ухватить из воздуха нечто, существовавшее там, когда идиш был одним из четырех разговорных языков населения города и лился свободно, создавая самим своим звучанием особую, не только слышимую, но и осязаемую сущность. Эта аура прежнего еврейского существования необходима автору, но недоступна ему ввиду ускользающего от тесного контакта языка, не звучащего нигде, кроме классных комнат. В какой-то момент в авторе просыпается коренная израильтянка, велящая идишу немедленно стать ивритом, ему ведь так немного для этого надо! Этот дневник, кстати, отличается наиболее интересными пассажами, несмотря на лингвистическую бедность автора (один язык, иврит).
Сиван Бескин рассказывает о рождении дочери и заботах о ней. Дочери в рассказе, в сущности, нет, зато есть семья родителей, пострадавшая в Литве от сталинских репрессий.
Далее Моше Сакаль (уроженец Тель-Авива, 1976) повествует якобы о впечатлениях от рождения первого племянника, но на деле главным героем становится бабушка, ашкеназка, выросшая в Каире, и ее отношение к Израилю и французскому языку, испорченному арабским произношением.
Если прибавить к этому перечню тех молодых авторов, книги которых я обозревала в предыдущих номерах «Лехаима» и которые не имеют никакого отношения к группе «Хо!», то выявляется тенденция. Не имеем ли мы дело с потерянным поколением, для которого ностальгический мир бабушек и дедушек, идиша и галута, обрел магическую притягательную силу и трансформируется в воображении в некий Эдем, где росло древо познания, от которого старики-то вкусили, а вот им, молодым, досталось только послевкусие? Не стану возвращаться к мысли о пагубности отказа от наследия галута для израильской культуры. Если израильская творческая молодежь столь массово пустилась в исследование своих корней, говорить об этом явлении уже незачем. Само рассосется.
А в принципе, «Хо!» – журнал-альманах занятный, динамичный, упрямый и молодой. Сколько он еще продержится, сказать трудно, но состав авторов пока расширяется, качество материала повышается и влияние журнала ощущается, так что остается пожелать день продержаться и ночь простоять. Может, и выстоит.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.