[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2011 ТАМУЗ 5771 – 7(231)
Владимир Крайнев. Пока музыка не превратилась в шоу
29 апреля в Ганновере умер Владимир Крайнев. В отдельных некрологах в первых строках было: «Муж знаменитого тренера Татьяны Тарасовой». И это понятно: спортсменов знают лучше, чем пианистов.
В 1970 году, когда советская империя отмечала столетие своего основателя, спортсмены и тренеры тоже были популярнее музыкантов. Но провал сборной СССР на чемпионате по футболу в Мексике был скрашен абсолютной победой наших музыкантов на Четвертом конкурсе имени Чайковского в Москве. Мне рассказывал пианист Евгений Шендерович, аккомпанировавший на конкурсе Евгению Нестеренко, что советских участников и членов жюри собрала министр культуры Фурцева и сказала, что в юбилейный год нужна большая победа. И выставили сборную, не спрашивая желания ее участников. Гидон Кремер, Владимир Спиваков, Елена Образцова, Тамара Синявская — все они, давно победители и лауреаты, еще вписывались в возрастной ценз конкурса. Вписывался и Крайнев. Двадцатишестилетний солист Московской филармонии уже был серебряным призером в Лидсе в 1963 году и год спустя победил на конкурсе в Лиссабоне. В Москве Крайнев победил, разделив лавры с Джоном Лиллом. Вслед за триумфаторами — у пианистов шли Гутьеррес, Морейра-Лима (от него московские студентки сходили с ума), Постникова, Севидов, Токо. Надолго остались на большой сцене лишь Владимир Крайнев и Виктория Постникова.
Крайнев родился в семье врачей в Красноярске в 1944 году. После войны вернулись в Харьков. Когда Володе было пять лет, отец уехал в Иваново, где до старости работал врачом в городской больнице. Мама, Рахиль Моисеевна Гершойг, отдала ребенка учиться музыке, как положено сыну еврейской мамы. Великий Столярский говорил: «Мне не нужны талантливые ученики, мне нужны талантливые родители». Это как раз про маму Крайнева. Иля Моисеевна перевезла сына в Москву, где он поступил в ЦМШ при Консерватории, и сопровождала его всю жизнь — ездила с ним на гастроли с плиткой и курицей, кормила в Москве и в Ганновере его учеников, живших в доме у учителя. Увы, жизнь сына прошла перед ней до конца, до разрыва легочной артерии в его 67 лет.
Крайнев был одним из последних учеников Генриха Нейгауза, а заканчивал консерваторию у его сына Станислава. Я слушаю запись концерта Шостаковича с концерта Крайнева в Москве в 1977 году — сейчас так почти не играют. Думают, как одеться, где записаться, как бы в свободное время подхалтурить в джазе... О музыке думают мало. «Некоторые выступления превращаются в шоу, — говорил Крайнев, — позорное для классических музыкантов. Понятно, что за этим стоят большие деньги…» Или об одном пианисте: «Все благородно, но ничего не говорит! То, что нужно богатой публике, желающей сладко подремать в присутствии бомонда». А Крайнев не позволял дремать. Когда играл Прокофьева, когда в день премьеры 15-й симфонии Шостаковича в первом отделении играл с Кремером двойной концерт Гайдна, когда впервые исполнял посвященный ему концерт Шнитке… Это был музыкант широких взглядов, игравший много разной музыки, от XVIII до XX века, но на концертах его всегда было не до отдыха.
В последние годы Крайнев играл мало, в основном преподавал. Я помню, как на конкурсе Рубинштейна в Тель-Авиве, услышав грубую ошибку в этюде Шопена, он охнул на весь зал и обхватил голову руками. Переживать чужую игру как собственную — такое сегодня дано не многим.
Владимир Мак
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.