[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2013 ШВАТ 5773 – 2(250)
«Сладкая жизнь»
Москва, галерея «Ковчег», до 3.3
Пакетики с сахаром, расфасованным в Израиле. Из коллекции Евгении Двоскиной
Воспеть сахар — занятие, казалось бы, нехитрое. Но московской галерее «Ковчег» не привыкать к обнаружению второго смысла у очевидных на первый взгляд вещей.
Выставка о сахаре проходит в рамках цикла «Обиняки». Раньше среди сюжетов его проектов были еда, отдых у воды или строй, очередь и толпа в российском искусстве ХХ века.
«Сладкая жизнь» состоит из натюрмортов таких авторов, как Надежда Удальцова и Дмитрий Бушен, Натан Альтман и Владимир Вейсберг. Кроме того, здесь показывают предметы, относящиеся к бытованию сахара в России. Здесь и пригласительный билет на Бал художников 1899 года, и реклама Чаеуправления ВСНХ, и упаковки печенья «Красный авиатор» и карамели «Наша индустрия». Показаны и предметы из сахарного окружения: эскиз к декоративной тарелке Александра Самохвалова «Завтрак работницы» и эскиз чашки «Противоалкогольная» Трифона Подрябинникова. Современное искусство представлено, в частности, Константином Сутягиным, а также Ольгой и Александрой Флоренскими.
Выставлены и пакетики с сахаром — из тех, что подают в самолетах и ресторанах по всему миру. Они происходят из коллекции московской художницы Евгении Двоскиной. Есть среди них и подборка сахара, произведенного в Израиле.
«Шагал и книга»
Ницца, Музей Марка Шагала, до 11.2
Марк Шагал. Моисей и Скрижали Завета. Из серии «Библейские литографии». 1956 год. Национальный музей библейского послания Марка Шагала. Ницца, Франция
Шагал работал с крупнейшими издателями века. Иллюстрированные им книги выпускали Амбруаз Воллар и Пауль Кассирер, Эжен Териад и Эме Маг. О том, как многочисленно и разнообразно наследие Шагала, говорит, например, тот факт, что в экспозиции на Лазурном Берегу мало совпадений с работами Шагала, отобранными для первой выставки московского проекта «Книга художника», открывшейся этой зимой в Манеже.
В музее в Ницце показывают иллюстрации к ранним книгам, к работам середины 1930-х, а также к многочисленным послевоенным изданиям, от классики («Одиссея», «Библия», «Буря») до книг друзей-поэтов и сюрреалистов, таким, как «Белые камни» Пьера Риверди (1930). Кроме того, Шагал специально делал рисунки к посвященным ему эссе и монографиям. Две из подобных книг — первую, написанную Андре Сальмоном в 1928 году (здесь помещены знаменитые портреты Чарли Чаплина), и «Шагал и еврейская душа» Макса Швоба (1931) можно увидеть в музейных витринах.
Отдельный зал посвящен сотрудничеству Шагала с прессой. После войны он работал для трех важнейших арт-журналов Франции — «Verve», «Derrie`re le miroire» («По ту сторону зеркала»), «ХХ sie`cle» («XX век»).
Это путешествие в мир гравюры Шагал совершал не один. Когда, иллюстрируя «Сказки тысячи и одной ночи», он стал изучать литографию, то делал это в мастерской Фернана Мурло, а помогал ему в работе Шарль Сурлье. Эти имена нечасто встречаешь в литературе о художнике, но без них Шагал — неполный.
«Искусство в войне»
Париж, Городской музей современного искусства, до 17.2
© ADAGP, Paris, 2012
Рауль Хаусман. Фотомонтаж. 1946 год. Музей современного искусства в Сент-Этьене
Когда говорят пушки, музы необязательно молчат. Искусство во Франции во время второй мировой войны — тема огромной выставки, собравшей всех классиков, от Пикассо до Брака, от Ван Донгена до Марке. Есть здесь и малоизвестные мастера, бывшие популярным официозом в эпоху правительства Виши, но быстро забытые потомками.
Особое место на выставке занимает искусство, которое создавалось в концлагерях. Этот раздел оказался настолько велик, что его разбили на две части. Одну показывают в начале, вторую — в середине экспозиции. Всего 600 тыс. человек, в том числе дети, содержались за колючей проволокой в концлагерях Франции. 170 тыс. евреев были отправлены в Освенцим.
Рисунки, сделанные в лагере, принадлежат разным авторам. Одни были арестованы из-за своих убеждений, другие — по национальному признаку. Были среди них и профессиональные художники: Ханс Беллмер, Феликс Нусбаум, Отто Фройндлих. Творчество других стало известно уже после войны: Мириам Леви, Хорст Розенталь, Шарлотта Саломон (о ее франкфуртской выставке можно было прочитать в январском номере «Лехаима»).
Кроме живописи и графики, представлены поделки и игры, выполненные в лагерях из подручного материала.
В отдельную витрину вынесены фотографии и афиши, связанные с антисемитскими законами, введенными после оккупации, а также фотографии, посвященные выставке «Евреи и Франция», которая состоялась в Париже в 1941 году. Ее пропагандистский смысл легко угадывался уже по огромной носатой фигуре, изображенной на плакате: арсенал антисемитской пропаганды был одинаково скуден что в Германии, что во Франции.
«Ротшильды и Франция»
Париж, Национальная библиотека, до 10.2.
Портрет Джеймса Ротшильда.
Начат Ипполитом Фландреном, завершен его братом Полем.
1864 год. Частная коллекция
Это не первая выставка в мире, посвященная семейству Ротшильдов. Но первая, исследующая отношения семьи баронов в жизни отдельно взятой страны.
С Францией их связывало многое: и особые отношения с Наполеоном III, и важнейшая роль в становлении экономики, привлекшая в город на Сене крупнейших банкиров Европы, и принадлежность к высшим кругам Парижа, ориентированным на культуру новейшего времени. Об этом и рассказывает экспозиция, ведущая хронологию с 1811 года, когда во Францию прибыл 19-летний Джеймс Ротшильд. Он и его жена Бетти стали главными героями выставки.
Благодаря Ротшильдам во Франции в XIX веке поднялись не только банки — возникли новые представления о филантропии, связанные и с исследованиями в области медицины, и с развитием урбанизма, основанного на развивающихся представлениях о гигиене.
Среди других сюжетов выставки — художественные коллекции Ротшильдов (некогда принадлежавшие им картины показывают и в старом корпусе Национальной библиотеки на улице Ришелье), а также история других династий с сефардскими корнями, сыгравших важнейшую роль в индустриальной революции в стране, — Перейр и Комонд, чью исключительную роль в строительстве железных дорог даже сегодня мало с чем можно сравнить.
Герман Гольд
Днепропетровск, Еврейский общинный центр «Менора», до 13.2
Герман Гольд в своей мастерской. Киев. 2012 год
Выставка 80-летнего киевского художника Германа Гольда собрала 26 работ его еврейского цикла, созданных в последние 30 лет. Сам цикл был начат еще в 1960-х годах. Среди представленного — «Третий день Хануки», «Уснувший Ребе», «Шолом-Алейхем», «Хасидский танец», «Рав Кук», «Мотл с козочкой». Все они написаны маслом, хотя Гольд известен и как замечательный акварелист.
Уроженец Курска, Гольд учился в Ельце и Москве, а с 1980 года живет в столице Украины. Его работы хранятся в музеях и частных коллекциях России и Израиля, США и Франции, Греции и Украины.
Фазиль Искандер написал о нем: «Гольд — художник с наболевшим еврейским сердцем и глубоким чувством к человеку и природе, художник, которого отличают согласие таланта с обаятельной скромностью». Гольд и впрямь очень обаятелен в общении. Впрочем, заказы на портрет от главного раввина Иерусалима он получил не только за это.
Одновременно с живописью Гольда в недавно открытом общинном центре Днепропетровска экспонируется скульптура малой формы израильского Франка Майслера.
Алексей Мокроусов
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.