[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАРТ 2013 АДАР 5773 – 3(251)
От Псалмов до Бобби Фишера
Алексей Мокроусов
«Иностранная литература» остается универсальным журналом, каким она была на протяжении десятилетий. Трудно найти темы или авторов, хотя бы раз не попавших на ее страницы.
Событием 2012 года для «Иностранки» стала мартовская публикация новых переводов Андрея Графова из книги Псалмов (см. отклик Михаила Горелика: Лехаим. 2012. № 7).
На обложке майского номера крупным шрифтом напечатано имя участника польского Сопротивления, Праведника мира, почетного гражданина Израиля Яна Карского. Фрагменты книги «Мое свидетельство миру. История подпольного государства», недавно полностью вышедшей в издательстве «Corpus», представила переводчица Наталья Мавлевич. Ее предисловие, не вошедшее в книжное издание, начинается с признания: «Переводить эту книгу очень тяжело. Нелегко и читать. Душит боль и стыд». По итогам года Мавлевич получила за перевод журнальную премию «ИЛлюминатор».
Пауль Целан, Ингеборг Бахман
А в июньском выпуске «Иностранка» опубликовала материалы, связанные с именем племянницы Франца Кафки — живущей в Праге Веры Саудковой. Ей уже за 90, и она ни разу в жизни не давала интервью. Писатель Мариуш Щигел написал о ней сперва в своей книге «Готтленд», вышедшей несколько лет назад в «НЛО», а затем в эссе, помещенном в журнале. Следом идет интервью Саудковой: та все же рассказала Гане Бенешовой о своем детстве, семье, о воспоминаниях войны (ей удалось выжить, поскольку ее отец был чехом):
Мой первый муж, Карел Пройса, говорил, что был знаком с Кафкой. Когда он узнал, что мои родители развелись, то хотел жениться на сестре Франца — моей маме, чтобы ее спасти. Но это уже было невозможно. В итоге он женился на мне. Никакой любовью тут не пахло — казалось странным, что мы живем вместе, не расписавшись. Актер Театра на Виноградах, коллаборант Владимир Майер, рисовал мелом на наших дверях еврейскую звезду. Это он еще не подозревал, что в нашей виноградской квартире в доме номер 5 по Коронной улице мы прячем мужниного друга, писателя Иржи Вейля. Вейль пришел к нам, после того как инсценировал самоубийство — на берегу Влтавы он оставил пальто и прощальное письмо.
После войны, напоминает переводчица Полина Козеренко, Вейль опубликовал роман «Жизнь со звездой» — о еврее, ожидающем отправки в лагерь смерти. А за 12 лет до того, в 1937-м, он выпустил другую книгу, пропитанную атмосферой страха, — «Москва — граница».
Переписка Ингеборг Бахман и ее возлюбленного Пауля Целана открывает 10-й номер журнала. Напряжение романа двух крупнейших поэтов послевоенной Европы чувствуется и на бумаге — трудно представить, что за токи текли в реальной жизни. Публикаторы решились на необычный поступок: Александр Белобратов переводит письма Бахман (а также письмо Макса Фриша), а Татьяна Баскакова — письма Целана. Полностью книга, включающая более 200 писем поэтов, а также эпистолярий членов их семей, выйдет в издательстве «Ad Marginem».
По разряду трагикомической иудаики проходит статья Олега Дормана «Украсть нельзя перевести» в том же 10-м номере: автор рассказывает, как бессмысленно тяжело и долго он отстаивал свои права на перевод пьесы Вуди Аллена «Централ-Парк-Вест», идущей на театральных сценах России и Украины. Сюжет чисто алленовский: нервный, бесконечный и беспросветный. Единственное отличие: катарсис так и не наступает, авторские отчисления получают самозванцы.
По определению невозможен катарсис и в мартовской рецензии нью-йоркца Григория Рыскина на биографию единственного американского чемпиона мира по шахматам. Статью «Безумный гений Бобби Фишер», посвященную книге Фрэнка Брэди «Эндшпиль. Удивительные взлет и падение Бобби Фишера: как величайший американский вундеркинд дошел до грани безумия» (Crown Publishers, 2011), автор завершает фразой, рифмующейся с названием: «Безумный гений Бобби Фишер — псих и хам, скряга и скандалист, еврей-антисемит — вписал в тысячелетнюю историю шахмат (да и не только шахмат) такой знобящий сюжет, который вряд ли когда-нибудь повторится». В статье предпринята попытка объяснения этого смешения гения и злодейства. Автор пишет о параноидальном юдофобстве гроссмейстера:
Антисемитизм вошел в плоть и кровь Бобби Фишера. Стал его религией. С присущей ему основательностью он «овладевает вопросом»: изучает «Антихриста» Фридриха Ницше, интересуется личностью Эрнста Кальтенбруннера, шефа главного управления имперской безопасности, обергруппенфюрера СС, казненного по приговору Нюрнбергского суда. И отправляется в Германию, нанести визит сыну Кальтенбруннера.
При этом, утверждает Рыскин, «мы не можем судить Фишера по законам формальной логики. Бобби, как и известный герой Набокова, воспринимает жизнь как шахматную партию. Он хочет быть готовым к атаке и отразить ее. Атака должна быть блокирована и отбита. Враг хитер и строит козни. Случилось так, что все его шахматные противники были евреи. В Манхэттенском клубе, в Шахматной федерации, во главе которой стоял Макс Эйве. И даже русская шахматная когорта была возмутительно еврейской». Еще немного — и поверишь, что евреев вокруг и впрямь было слишком много.
Рыскин живет в Нью-Йорке — как другой постоянный автор «Иностранки», Марина Ефимова. В январском номере она опубликовала несколько рецензий, в том числе на биографию Артура Кестлера пера Майкла Скэмелла (его труд «Кестлер. Литературная и политическая одиссея скептика ХХ века» опубликовал в 2009 году «Random House»). И биограф, и рецензент явно очарованы фигурой проницательного писателя-эгоцентрика, принадлежавшего к людям, которых «уважают за ум, но терпеть не могут за странности характера». Как уточняет Ефимова, «его странности проявлялись и в его отношении к еврейству: он был страстным сионистом в теории, но реальных евреев презирал, поскольку в своей ограниченности они не соответствовали, по его мнению, той классической “культурности”, которую сформулировал Гёте и исповедовал Кестлер». Пожалуй, единственным евреем, которого он уважал, был Зеэв Жаботинский, давший евреям, в том числе «и ему, Кестлеру, свободу от черт, которые считаются типично еврейскими».
ХХ век вообще кардинально изменил самоощущение многих и многих евреев.
Именно в эти трудные годы, когда из-за моего еврейского происхождения я все острее чувствую свое одиночество, оно громоздится вокруг меня подобно ледяным торосам в Арктике. Пожалуй, мне никогда не удалось бы настолько глубоко проникнуться Вашим первозданным одиночеством и совершенно свободно блуждать в Вашем задымленном, прокопченном и все же извечном мире, если бы не нынешние времена, когда рамки реального мира смыкаются все тесней.
Так писал Иштван Эркень поэту Милану Фюшту в благодарность за присланную книгу стихов. Письмо, отправленное из Будапешта 28 февраля 1941 года, журнал опубликовал в апреле 2012-го.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.