[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2014 ТЕВЕТ 5774 – 1(261)
«Великие раввины Израиля». Изображены 40 раввинов, живших в Средние века и Новое время, в центре Маймонид. Олеография. Бреслау. Конец XIX — начало XX века
Еврейский несвященник: раввин вчера и сегодня
Леонид Максимов
Люди, не слишком разбирающиеся в иудаизме, нередко считают раввинов «еврейскими священниками». Между тем более неподходящее определение трудно найти. Институт священства у евреев действительно есть; еврейские священники (коаним) — это потомки Аарона, брата Моше, которым Тора предоставила исключительное право приносить жертвы. Пока существовал Храм, священники, естественно, главенствовали в религиозной, а временами и в политической жизни еврейского народа. Однако сегодня их особая роль сводится к нескольким церемониям, и непосредственного отношения к духовному руководству они не имеют.
В отличие от коена, раввин — обычный еврей, обладающий глубокими познаниями в еврейском законе. Соответственно, раввином может стать любой еврей, доказавший свое знание и компетентность. Далеко не все евреи хорошо разбирались в сложном и запутанном еврейском законодательстве (которое к тому же долгое время существовало лишь в устной форме), обращаться с каждым вопросом к общепризнанным авторитетам возможности не было, поэтому каждой общине нужен был эксперт, способный решать возникающие проблемы.
Рамбам постановил, что каждая община должна нанять проповедника и знатока Торы, который следил бы за ее религиозной и морально-нравственной жизнью. В XV веке от кандидатов на пост раввина стали требовать письмо-рекомендацию известного знатока Торы, подтверждавшего уровень знаний предъявителя. На первых порах этот обычай вызвал определенные возражения — некоторые ревнители увидели в нем подражание нееврейским обычаям (хукат а-гоим). Однако со временем эта практика стала повсеместной.
В Восточной Европе наем раввина был прерогативой руководства городской общины — кагала. С потенциальным кандидатом заключался контракт, где прописывались права и обязанности сторон. Если это не оговаривалось особо, раввин получал место пожизненно. При этом раввин, со своей стороны, имел право искать другое место, и многие так и поступали.
Американский исследователь Исаак Левитац приводит типичный контракт начала XIX века, заключенный раввином Шломо бен Хаимом с кагалом Белостока. Раввину было положено жалованье в восемь золотых в неделю, а также бесплатная квартира и плата за «особые услуги»: «За каждую проповедь в шабат шува и шабат а-гадоль (последние субботы накануне праздников Песах и Йом Кипур, когда ашкеназские раввины традиционно обращались к своей пастве с проповедями) — один золотой червонец; с каждой свадебной церемонии — положенный процент»[1]. Еще одним источником дохода были бракоразводные дела, судебные разбирательства, продажа подрядов, продажа этрогов и многое другое.
В небольших общинах условия «трудового соглашения» были, естественно, хуже: кое-где раввинам вовсе не предлагали жалованья, предоставляя взамен монопольное право торговать каким-нибудь ходовым товаром, например свечами, селедкой или керосином. Совсем бедные и вовсе платили своему раввину натурой. Йехезкель Котик (1847–1921), выросший в белорусском местечке Каменец, вспоминал о городском раввине:
Жалованья он получал три рубля в неделю и сидел день и ночь над Торой. Детей у него было пятеро сыновей и одна дочь, и все очень трудно жили. Раввинша убеждала мужа просить прибавить ему хотя бы еще рубль в неделю, но он ничего не хотел просить. Потом, так как она ему сильно докучала, он стал заговаривать о том, чтобы ему прибавили рубль жалованья в неделю. Просить ему пришлось долго. Наконец созвали большое собрание в старом бейт а-мидраше. И было решено, что каждый хозяин из богатых должен дать при каждом зажигании свечей копейку на расходы для раввина. Шамес ходил каждую пятницу и собирал копейки, из которых с трудом сколачивали рубль, а потом еще меньше. Так трудно жил раввин всю жизнь. Чтобы сыграть свадьбу детям, ему приходилось ездить к богатой родне. Там ему давали на свадебные расходы[2].
Тем не менее недостатка в желающих стать раввином не ощущалось. Доходило до того, что от кандидатов на место раввина община нередко требовала платы за «поставление». Эта практика вызывала справедливое недовольство многих религиозных лидеров, однако полностью искоренить ее так и не удалось[3].
Время от времени нееврейские власти пытались создать еврейскую религиозную иерархию, однако все эти попытки неизменно оканчивались ничем. Каждый раввин был совершенно автономен в своих действиях, принимал все решения самостоятельно, в сложных случаях обращаясь к более знающим и авторитетным коллегам. В распоряжении раввина было много средств, чтобы заставить повиноваться его решениям: штрафы, херем (бойкот), порой даже телесные наказания и лишение свободы. К примеру, когда раввин местечка Залудно узнал о девице, которая не сберегла свою честь, он постановил, что та должна заплатить штраф, после чего ее проведут по улицам местечка под стук барабанов. В другой раз, когда согрешил местный резник, раввин лишил его права на резку. Резник предложил заплатить штраф в 50 рублей, но раввин не согласился. Тогда резник пожаловался помещику, владевшему местечком, однако получил ответ: «Ваш раввин — честный человек, другого такого не найти»[4].
Впрочем, мало кто из раввинов имел такой авторитет, который делал его безраздельным хозяином местечка: будучи «наемным служащим» кагала, он сильно зависел от его руководства. В еврейской литературе сохранилось множество раввинских жалоб на произвол богатых купцов, откупщиков и других кагальных заправил5.
В XIX веке, с распадом традиционной общины, меняется и статус раввина. Он лишается властных полномочий, все меньше евреев обращаются к нему с вопросами о сделках и контрактах, для исполнения судейских функций. При этом под влиянием реформистов (которые, в свою очередь, подражали своим нееврейским соседям) общины все чаще стали требовать от раввинов выполнять обязанности, которые можно было бы назвать пастырскими: регулярно проповедовать в синагоге (некогда в раввинские обязанности входило проповедь лишь два-три раза в год), проводить ритуальные церемонии, готовить детей к бар мицве, руководить образовательными программами и провожать в последний путь усопших… В наши дни большая часть общинных раввинов выполняет именно эти обязанности.[5]
Но в трудные моменты именно к общинному раввину обращались глаза всего местечка, именно от него ждали молитвы и помощи.
В современном мире обязанности раввина зависят от общины. В сильной общине с традициями и хорошим еврейским образованием он преимущественно выступает в качестве знатока Закона и эксперта. В маленькой же общине, где, кроме него, мало или вовсе нет знающих людей, раввин порой оказывается мастером на все руки: ведет молитву, читает Тору, трубит в шофар, проповедует, руководит еврейской школой…
Как мы уже сказали, для того, чтобы стать раввином, еврей должен был получить от известного знатока Торы смиху — рекомендацию о глубоком и всестороннем знании еврейских законов. В современном Израиле экзамены для получения подобного документа обычно проводятся официально, например Главным раввинатом.
Титулом «рав» нередко пользуются люди, не сдававшие никаких экзаменов на знание Алахи, а отдельные еврейские организации, занимающиеся образованием, для солидности величают равами всех своих религиозных сотрудников. Чтобы ограничить эту практику, в декабре 2012 году в Израиле было принято прецедентное решение: в официальных документах равом может именоваться лишь тот, кто имеет признанный диплом о присуждении раввинского звания. Всем остальным отныне придется довольствоваться буквой «реш» с апострофом — сокращение от «реб», т. е. «почтенный, уважаемый еврей».
В некоторых странах есть главные раввины городов и даже государства. Однако эти должности обычно носят административно-представительский характер, никакой религиозной власти над своими коллегами на местах главные раввины не имеют. Как и в Средние века, еврейская религия и сегодня сохраняет неиерархический характер.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1]. Исаак Левитац. Еврейская община в России (1772–1917) (The Jewish community in Russia [1772–1917]). М.: Книжники: Текст, 2013.
[2]. Е. Котик. Мои воспоминания. Скитаясь и странствуя. Гешарим, 2012.
[3]. См., напр.: Marc B. Shapiro. Between the Yeshiva World and Modern Orthodoxy: The Life and Works of Rabbi Jehiel Jacob Weinberg, 1884–1966. London; Portland, Or.: Littman Library, 1999.
[4]. Левитац. Еврейская община в России (1772–1917).
[5]. См., напр.: Michael Stanislawski. Tsar Nicholas I and the Jews: The Transformation of Jewish Society in Russia, 1825–1855. Philadelphia, 1983.