[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2005 ТАМУЗ 5765 – 8 (160)
ЯАКОВ И ЭСАВ
Илана Арци
«…И вышел первый красный,
весь как плащ волосатый… Эсав.
А затем… брат его,
держась рукой за пяту Эсава.
Нарекли ему имя Яаков».
Яаков и Эсав были близнецами. Только мать их и различала. Но вскоре выросли дети. Эсав стал первоклассным охотником – человеком поля, а Яаков – смирным жителем шатров.
Говорят наши мудрецы, да будет их память вечной, что Эсав охотился не только на косуль и прочую дичь. Но успешно «ловил устами» – льстил. Легко обманывал своего отца-праведника. К примеру, сидят Ицхак и Яаков в шатре и Торой занимаются, а Эсав с охоты вернется, быстро парной оленины пожарит, в лучшие одежды переоденется, возьмет на красивом блюде мясо отцу поднесет, а сам ненароком спросит:
– Кстати, как десятину от соли отделить?
– Не надо отделять! – говорит Ицхак, а сам умиляется: – Молодец, сынок, на охоте пропадаешь, а о Б-ге не забываешь!
Когда близнецам исполнилось пятнадцать лет, умер их дед Авраам.
Ицхак повез тело отца в Хеврон, в фамильную усыпальницу – пещеру Махпела.
Всё возвращается на круги своя. Поэтому, когда траур, едят круглую чечевицу. Вот Яаков для отца и варил чечевичную похлебку – делал мицву.
Вваливается Эсав. Именно сегодня, в день смерти деда, удалось убить царя Нимрода, что строил Вавилонскую башню, и завладеть его волшебным плащом. Знаменитая вещь – от самого Адама-прародителя.
– Теперь на охоте долго париться не придется: звери сами ко мне будут ластиться, стоит только плащ «от Нимрода» надеть. Кстати, чем так вкусно пахнет? Устал я очень. Дай-ка мне этого красного.
– А ты продай мне свое первородство.
– А это что такое?
– Как первенцу, отец оставит тебе в наследство больше денег, и ты должен будешь приносить жертвы в храме Ашема. Малейшая ошибка приводит к смерти. Имей в виду!
– Зачем же мне считаться первым, если служба Творцу так опасна? Отдай мне свою долю наследства и забирай первородство! Похлебки чечевичной налей! Кушать хочется.
Насытившись, довольный Эсав расхохотался:
– Ну и чудик ты, Яаков. Я наелся, а тебе какая польза от слова «первородство»? Воздух! Пшик! Когда поумнеешь? Заучился совсем. Выйди в поле, проветрись!
Тем временем Ицхак вернулся.
В задумчивости принялся за чечевичную похлебку и, сам того не замечая, вслух мыслил:
– Пора о наследниках подумать! Надо их благословить! Эсав, дружок, поймай косулю, сам мясо приготовь и подай красиво, как ты умеешь. Тогда дух мой легко тебя благословит.
Ривка рядом хлопотала по хозяйству и речи эти слышала.
Но, во-первых, она боялась мужа и в открытую перечить ему не могла!
Во-вторых, очень любила его и почитала. У них ведь не как у нынешних, современных.
Всё по-другому было. Сначала помолвка – эйрусин, потом свадьба – хупа, а любовь с годами росла! Трепетно они друг к другу относились!
Объяснить, что Эсав – злодей, – огорчить праведника! Нужно что-то придумать.
Позвала она Яакова и давай ему втолковывать:
– Твой отец благословения раздавать собрался. Надо тебе Эсава опередить! Я сейчас двух ягнят приготовлю, а ты их отцу отнесешь!
– Но он хоть и плохо видит, всё равно ощупать-то может. Эсав – волосатый, а я – гладкий. Получу, неровен час, проклятие вместо благословения. Эсав вернется с охоты, узнает – наверняка меня убьет!
– Не волнуйся, я всё устрою! В одежды Эсава тебя одену, руки и шею шкурками ягнят оберну. Отец не заметит.
Обсуждение этой недельной главы я слышала у друзей за субботней трапезой.
– Вопросы есть?
– Да! Как это Ривка – такая праведница – взялась обманывать Ицхака?
– Ну, она ж пророчицей была! Знала, кто достоин благословения, кто станет прародителем еврейского народа.
– Интересно и другое: по закону всё, что внесла в дом жена по «ктубе» – брачному контракту, и всё, что она зарабатывает, принадлежит мужу. Вот моя супруга купила новую «тачку». Так она принадлежит мне.
– Как это? Машина моя! А-а-а…
– «Вернемся к нашим баранам». Ривка имела разрешение от супруга раз в месяц брать из стада двух ягнят для своих нужд.
Яаков лукавить не умел. Но мать настояла на своем: на шею и руки своего любимца намотала меховые шкурки. Дала жаркое с хлебом и вином и подтолкнула в шатер к Ицхаку.
– Ави! Отец мой!
– Ты кто?
– Я Эсав – первенец твой! Подкрепись, пожалуйста, и благослови меня.
– Как же ты так быстро обернулся?
– Ашем послал добычу прямо мне в руки.
Засомневался Ицхак: про Всевышнего Эсав редко вспоминает, а «пожалуйста» и вовсе никогда от него не услышишь.
– Подойди поближе, склонись пониже.
Что ж такое? Голос Яакова, а руки, как у Эсава! Ну да ладно.
Ицхак поел, выпил вина, а затем благословил сына:
– Запах сына моего, как поле, которое благословил Б-г.
Даст тебе Всесильный от росы небес и туков земли обилие хлеба и вина!
Будь владыкой братьям твоим!
Проклинающие тебя – прокляты!
Благословляющие – благословенны!
Только опустился полог за Яаковом, входит Эсав:
– Встань отец, поешь и благослови меня!
– Кто ты?
– Я первенец твой, Эсав.
– Кто же тот, кто принес мне еду раньше тебя, и я благословил его?! Благословен он теперь…
– Ой! Горе мне! – завопил Эсав. – На то ли дали ему имя Яаков, чтоб он обхитрил меня дважды?! И первородство увел, и благословение! Как же мне быть?! Разве одно благословение у тебя?
– Владыкою поставил его над тобою, хлебом и вином укрепил его; чем тебе теперь помогу?
Зарыдал Эсав, затрясся.
– Что ж, в самом хорошем месте земли поселишься, мечом своим будешь жить, а брату – служить. Но когда Яаков забудет Тору, то свергнешь иго его.
Возненавидел Эсав Яакова и, едва покинул шатер, прорычал:
– Пусть только настанут дни скорби по отцу, убью братца.
Сообщили Ривке:
– Эсав близнеца убить грозится!
Велела она позвать Яакова:
– Точит на тебя Эсав нож! Отправляйся-ка в Харан, к дяде Лавану. Поживи там несколько лет. Остынет Эсав – вернешься. Зачем мне терять вас обоих в один день?
Ицхаку же она сказала:
– Жены нашего первенца сильно меня огорчают. Их кумирни всем глаза дымом выели. Давай отправим Яакова к моему брату в Харан. У него как раз две дочки на выданье.
И отпустил Ицхак Яакова, и он ушел к Лавану, брату Ривки.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru