[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2007 АВ 5767 – 8(184)
Университеты Терезина
Елена Макарова, Сергей Макаров
Крепость над бездной. Книга третья. Терезинские лекции, 1941–1944
М.: Мосты культуры, 2005. – 456 с.
Из мемуарных отрывков, рисунков, фотографий и комментариев складывается картина, обладающая особой силой. Речь идет о лекциях, читанных друг другу обитателями образцово-показательного концлагеря Терезин. Столь образцового, что исследователи сомневаются, называть его концлагерем или гетто? В Терезин гитлеровцы приглашали международные комиссии, дабы те убедились, что интернированные евреи живут в относительно сносных условиях.
Составители и редакторы серии Елена и Сергей Макаровы, предоставляют слово документам, которые часто противоречат друг другу. Вот, например. На странице 137 – почетная грамота за успехи в учебе. Типографский бланк на иврите. Лозунг: «Дабер иврит ва-hиврэта» («Говори на иврите и выздоравливай», т. е. становись полноценным) и подпись – «Э. бен-Иегуда». (Составители, видимо, торопились, в их переводе – «Говори на иврите и арабском».) «Почетная грамота. Зеев Шек (имя впечатано на машинке) получил от Комитета языка в качестве Удостоверения, что он овладел ивритом. Ему надлежит беречь это Удостоверение и выполнять свой долг по отношению к языку. Нет возрождения народа без возрождения языка!» Далее опять впечатано на машинке: «В память о Еврейской неделе». Продолжается типографский текст – подпись: «Комитет языка», место: «Галут Терезин» и дата: «в месяц (название месяца впечатано на машинке – шват) года ТАШАД» (соответствует январю-февралю 1944 г.). Оставались ли планы переселить евреев в Палестину актуальными для кого-то в руководстве рейха, или это был пропагандистский трюк – непонятно. В другом месте нам сообщают, что само слово «Палестина» было в Терезине запрещено, рядом воспроизводится афиша, приглашающая на лекцию о Палестине.
Образование в Терезине было под запретом, но лекции разрешены. На первый взгляд все рутинно: лекторы и слушатели, одни читают, другие слушают. История и экономика, математика и физика, инженерное дело и социальная работа, юриспруденция и иностранные языки, а еще экскурсии и многое, многое другое. И лекторов, и слушателей объединяет страстная вера в будущее, в полезность получаемых знаний для практического применения в послевоенной жизни. Преподавателей еврейских дисциплин удручает, что у учеников нет единства взглядов на сионизм и религию (сказать по правде, в этих вопросах единства не было и у самих лекторов). Но это не просто лекции, это терезинские лекции.
Охрана и администрация почти не упоминаются. А ведь помимо планов заключенных были и другие планы, немецкие. Планы в производственном смысле – постоянно шли поезда в Освенцим. Все знали о них, хотя старались не думать, что означает депортация в Польшу. Помогали собираться отъезжающим, писали прощальные письма: «Счастливого пути и быстрейшего возвращения домой». И продолжали жить. Читали книги и слушали лекции, ставили спектакли и издавали стенгазеты. Обращались за медицинской помощью (очень квалифицированной) и исполняли юридические постановления (видимо, справедливые) своих, еврейских судей. Идиллия кончалась трагически: все тяжелобольные и прооперированные, все, получившие символическое наказание, например за кражу еды на кухне, автоматически попадают в ближайший транспорт Терезин – Освенцим. Обитатели Терезина оставались зэками, обреченными на уничтожение, а сама учеба – формой сопротивления и борьбы.
Михаил Липкин
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru