[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2007 ЭЛУЛ 5767 – 9(185)
Но не было у него местеЧка
Редактор-сост. И. Светлов
Александр Аркадьевич Лабас
М.: Инкомбук, 2006. – 107 с.
С 25 мая по 15 июня в галерее «Веллум» прошла выставка картин Александра Аркадьевича Лабаса. Имя Лабаса (1900– 1983), живописца и графика, никогда не звучало громко. Он не был активным деятелем авангарда, хотя учился, а потом преподавал во Вхутемасе, где вплоть до 1930-х годов сохранялся авангардный дух. Но и в первых рядах советского искусства его тоже не числили, хотя еще в 1925 году он вместе с Штеренбергом, Дейнекой, Пименовым, Тышлером создал Общество художников-станковистов (ОСТ), которое своей задачей ставило отражать в монументальных формах новую действительность, а в 1932-м одним из первых вступил в Союз советских художников. И в последние десятилетия своей жизни он также не обратился ни к национальной еврейской тематике, ни к нарождавшемуся андеграунду, хотя и вдохновлял молодых авангардистов.
Большую часть жизни Лабас держался обособленно, сохраняя верность идеалам, темам и стилю своей молодости. «Это был чудо-век такой. Век не только коллективизаций и ежовщин, ГУЛАГов и геноцидов, Гражданской и Отечественной войн, очередей и дефицитов, указов ЦК о борьбе со всяческими “измами”, – пишет сын художника Ю. Лабас во вступительной статье к альбому, озаглавленной “Воспоминания об отце и его круге”. – Это был также Век Великих, пусть и несбывшихся, надежд и мечтаний, век потрясающих успехов научно-технического прогресса».
Начав с беспредметного искусства (некоторые образцы находятся в Третьяковской галерее), Лабас перешел затем к своеобразному постфутуристическому экспрессионизму. Легкий, динамичный стиль, в котором даже масляные краски приобретали прозрачную легкость акварели, передавал то празднично-утопическое ощущение, каким жила страна в 1920–1930-х годах. Однако если некоторые другие остовцы не избежали социальной апологетики, то Лабас до конца дней оставался лириком с несколько детским взглядом на мир.
Художник до конца дней интересовался новейшими концепциями как в естествознании, так и в искусстве, причем одно от другого не отделял. «Вообще, я уверен, что не стань отец художником, из него бы получился талантливый естествоиспытатель, скорее всего, биофизик зрения», – пишет Ю. Лабас. Это подтверждают и воспоминания художника Ю. Злотникова – одного из признанных ныне деятелей абстрактно-аналитической живописи, познакомившегося с Лабасом в 1962 году, в самом начале своего творческого пути. Молодого художника поразили в работах мастера «монтаж» и «скорость пространства». А вот еврейской темы не было. «Как-то спросил у Лабаса: что он делал для ГОСЕТ? – вспоминает Злотников. – Что-то не еврейское. Какая-то утопия там у него была. Это существенно отличалось от того, что делали Фальк или Тышлер. Лабас представляется мне художником очень ассимилированным. Я не чувствовал у него еврейской тематики. Это все связано с тем, что он родился в Смоленске, уже ближе к центру России. И такого местечка, как у Шагала, не было в его жизни».
Михаил Не-Коган
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.