[<<Содержание] [Архив]       ЛЕХАИМ  ФЕВРАЛЬ 2011 ШВАТ 5771 – 2(226)

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ РВАНОГО БАШМАЧНИКА

Майя Волчек

 

Режиссер Марина Малахова

Автор сценария Наталья Милосердова

Возвращение Маргариты Барской

Россия, 2010

 

«Шлюха-судьба перепутала роли. Я как комик, попавший на трагические котурны, с которых никак не могу соскочить». Написавшая эти слова Маргарита Барская в неполные 30 лет стала классиком советского кинематографа, в 34 была отлучена от профессии, в 36 покончила с собой. Барская – автор самого нестандартного детского фильма за всю историю кино. (Она, собственно, один из первых русских режиссеров, обратившихся к этому жанру.) Сами понятия «детская кинематография», «студия детского кино» появились благодаря Барской. Ее талант, новаторство признавали Горький и Роллан.

На последнем фестивале «Сталкер» фильм «Возвращение Маргариты Барской» получил приз Гильдии кинокритиков, и это абсолютно предсказуемая награда: картина сделана по материалам архива Барской, до последнего времени считавшегося то ли потерянным, то ли уничтоженным. (Беседу ведет Афанасий Мамедов. И Мастер, и Маргарита // Лехаим. 2010. № 4) Однако, как выяснилось, все эти годы архив хранили сначала младшая сестра Евгения, а затем племянник Маргариты Дмитрий Барский. Он разрешил сценаристу фильма киноведу Наталье Милосердовой использовать сохраненные им материалы – и в фильме зазвучали отрывки из писем Барской (замечательная закадровая работа Инги Оболдиной), появились неизвестные прежде кадры из ее архива. 

Видеоряд получился эффектным: фотографии семейного альбома сменяет официальная хроника, а там – ослепительно улыбается «золотоволосый бог» Александров, хмурится Довженко, нервничает Эйзенштейн. И тут же Мара Барская – никому не известная еврейская девочка из Баку, дочь шляпницы, безотцовщина, бывшая жена знаменитого еще до революции режиссера, красавца Петра Чардынина. От Чардынина она сбежала в Мос­кву – делать детское кино. Луначарский, к которому она как-то пробилась, уговорил начать с агитпропа: в 1930 году Барская выпустила «Кто важнее – что нужнее» – легкий и остроумный микс  анимации и хроники на тему вечного спора города и деревни. Фильм признали комплексным учебным пособием, эталонным по исполнению. А спустя три года появились «Рваные башмаки», первый в мире (!) звуковой фильм для детей.

Собственно, с «Башмаками» Барская и вошла в историю – ее следующей ленте «Отец и сын» не суждено было выйти, из профессии ее выдавили (при «активном» попустительстве коллег – Мара умела наживать врагов). Близкий друг Макаренко умер, друга Радека убили в тюрьме, бывший гражданский муж Милькин погиб в лагере. Личная жизнь в очередной раз не сложилась, денег не было ни копейки. 23 июля 1939 года Мара выбросилась из окна.

Как видно даже из краткого пересказа, жизнь Мары Барской была удивительно кинематографична – потянет хоть на художественный фильм, хоть на сериал. Но вот для документальной ленты простой реконструкции биографии (все равно неполной) недостаточно. Потому что при избытке Мары-женщины в «Возвращении» сильно не хватает Барской-художника. Нет контекста: внятной нарезки из фильмов Барской, сопоставления их с фильмами, выходившими параллельно, будь то опусы авангардистов (Эйзенштейн, Пудовкин, Довженко) или чаплиновский «Малыш». В результате зрителю не понять, что имел в виду Ромен Роллан, когда говорил, что на Западе будут интересны две советские ленты: «Потомок Чингисхана» Пудовкина и «Рваные башмаки». Повисает в воздухе вопрос Горького: «Как это вы сделали, что у вас маленький мальчик перед витриной дает такую гамму эмоций, которые доступны только большому актеру?» А ведь действительно, как? Вот, например, киновед Евгений Марголит убежден, что даже Ролан Быков не умел работать с маленькими (2–4-летними) детьми так, как работала Барская. И что ее фантастический успех и случившаяся затем трагедия – следствия одного факта: Барская – «человек ниоткуда», «ничейная». Вначале ей это сыграло на руку: ворвавшаяся в Москву провинциальная девочка ничего не боялась и не признавала авторитетов – не знала об их существовании. У нее не было опыта работы в немом кино, поэтому она не мандражировала перед звуком, в отличие от мэтров. На которых, кстати, Мара от души «наезжала». Ее бесконечно раздражали эти парни, спустившие с лестницы в Эйзенштейновой коляске принципы традиционного монтажа, которым обучил ее Чардынин. Конечно, когда гнобить начали саму Барскую, именитым коллегам и в голову не пришло вступиться за нее.

В результате имя Барской, как имена многих, кто был рядом с ней (например, ее гражданского мужа драматурга и журналиста Афанасия Милькина), оказалось вырванным из истории кино. А вместе с именем исчез и декларируемый Барской подход к детскому фильму: без сахарных соплей и сюсюканий – часто случающихся, увы, выделений взрослого, желающего изобразить детство. Между прочим, в детском фильме Барской на глазах зрителей погибал трехлетний малыш. И спустя сорок лет в статье о «Рваных башмаках» киновед 1970-х укорял покойного режиссера: дескать, не стоит показывать смерть в детском фильме. Прав ли он? Права ли Барская? Фильм «Возвращение» нам не подскажет. А стало быть, время, когда зритель сможет судить об отечественном детском кино 1930-х не только по сказкам Роу–Птушко, еще не пришло.

 

Автор выражает искреннюю благодарность киноведу Евгению Марголиту за помощь при подготовке этого материала.

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.