[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2012 ХЕШВАН 5773 – 11(247)
РАЛЬФ ЭпельБАУМ:«Опыт России сквозь стекла еврейской линзы»
Беседу ведет Рада Ландарь
8 ноября в Москве, в Бахметьевском гараже, открывается Еврейский музей и Центр толерантности. Новое пространство было создано специалистами Ralph Appelbaum Associates (RAA) — одной из крупнейших и самых успешных в мире компаний, занимающейся проектированием современных музеев. Это уже не первая работа RAA в России, и на подходе еще одна. О них, о будущем Гаража и своем видении современного музейного пространства журналу «Лехаим» рассказал основатель RAA — архитектор и дизайнер Ральф Эпельбаум.
Рада Ландарь Первой вашей работой в России стал «Ельцин-Центр» в Екатеринбурге. Почему именно там?
Ральф Эпельбаум От идеи открыть его в Москве отказались в пользу родины первого президента. Губернатор края даже пообещал отдать в центр часы Брежнева, подаренные ему Ельциным. Основная цель проектов такого рода — организация публичного образовательного и дискуссионного пространства, такая агора нового формата. В конкурсе принимали участие 11 архитектурных компаний из России, Австрии, Франции и Америки. Наше преимущество, на мой взгляд, в том, что в нее изначально входили не только архитекторы и проектировщики, но и редакторы, строители, историки, узкие специалисты по той или иной проблематике, есть даже поэт и астрофизик. Мы абсолютно самодостаточная группа, способная «поднять» любой музейный проект. Диапазон — от Национального музея первой мировой войны (2006) и Мемориального музея Холокоста Соединенных Штатов (1993) до Лондонского транспортного музея (2007) и, скажем, Музея португальского языка (2006). Мы изучаем целый пласт материалов, прежде чем предложить концепцию. В Екатеринбурге придуманное нами круглое здание было неразрывно связано с идеей о маховике истории, о воронке, в которую Россия была вовлечена ходом событий. В центре одного из залов вмонтирована в пол металлическая карта России — условный пуп общественного пространства. Возможно, эта идея и повлияла на решение жюри. Для нас ведь каждый проект — это не только возможность представить прошлое, но и естественная попытка заглянуть в будущее той или иной страны или проблематики. Мы выбиваемся за рамки собственно музея. Наш идеал, в любом проекте, — погружение ансамбля в разные сферы жизни и искусства.
Визуализации залов Еврейского музея и Центра толерантности: «Местечко», «Города и за их пределами»
РЛ Поясните, что за сферы?
РЭ Музей. Школа воспитания административных кадров. Киноцентр. Рок-клуб даже. Конечно, библиотека и кафе.
РЛ Без визуальных инноваций уже нельзя сделать музей занятным?
РЭ Можно, но зачем делать операцию без анестезии, когда она уже изобретена? Сенсорные затеи очень увлекают посетителя любого возраста и подготовки. Интерактивность — важная составляющая ролевой игры и, как следствие, хороший мотор для получения знаний. Почему бы не посидеть в кресле Ельцина в его кабинете? Ведь яблоко, упавшее, согласно мифу, на голову одного известного ученого, само по себе просто яблоко. А какой резонанс! Главное — избежать скучной дидактики школьного уголка славы.
РЛ Не так давно вы представили российской общественности проект музея в Мемориальном центре «Пермь-36». Тема политических репрессий в СССР далека от развлекательности.
РЭ Как вы понимаете, я использую кинохронику и кадры игровых фильмов, отвожу особое место всяким инновационным уловкам, чтобы погрузить зрителя в самую суть событий, пусть и на визуальном уровне. За всем этим стоит не шоу ради шоу, а социальная значимость и социальные впечатления. Искусство должно натолкнуть на проблематику. Мы это делаем активно и иногда слишком активно. Но ведь мы имеем дело с более прямолинейным видом творчества, нежели поэзия или даже проза. У нас есть опыт создания подобного рода «ответственных» музеев.
РЛ Компания Ральфа Эпельбаума была основана в 1978 году в Нью-Йорке и сегодня является одной из ведущих в мире в области создания музейных концепций. В чем секрет успеха?
РЭ Мы придумали, сделали своей маркой новую модель не только интерактивного, но, я бы сказал, дружелюбного музея.
РЛ Как бы вы охарактеризовали одно из самых посещаемых ваших творений — Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне?
РЭ Музей совести.
РЛ В нем собраны знания о беспрецедентной трагедии еврейского народа?
РЭ Безусловно. Но, скорее, — о трагедии всего мира из-за этой беспрецедентной трагедии еврейского народа. Напомню вам слова Гитлера о геноциде 1915 года: «Кто, в конце концов, сегодня говорит об уничтожении армян?» Мы поместили эти слова на гранитной стене демонстрационного зала Музея Холокоста. Сами догадайтесь почему.
РЛ В вашем послужном списке работа над такими серьезными общественно-политическими проектами, как Канадский музей прав человека, наконец, Национальный музей гражданских прав в Мемфисе, построенный вокруг мотеля «Лотарингия» на Малберри-стрит, 450, где в апреле 1968 года был убит Мартин Лютер Кинг. Реально ли с подобной, отчасти «трибунной», тематикой вызвать интерес «неофициального» посетителя?
РЭ Именно такого рода и уровня музеи должны смело конкурировать с формами досуга, если хотите — развлечения.
РЛ Уже в этом месяце рядом с Общинным еврейским центром, в Бахметьевском гараже, где еще недавно проходили выставки современного искусства, появится Еврейский музей и Центр толерантности площадью около 8,5 тысяч квадратных метров. И вы имеете непосредственное отношение к этому проекту.
РЭ Бахметьевский гараж, построенный в 1921-м по проекту Константина Мельникова и Владимира Шухова, уже с 2001 года во владении еврейской общины. Но по ряду причин он был отдан во временное пользование Центру современного искусства «Гараж». И выставки, проходившие здесь с 2008 года, — Кабакова, Ротко, другие — создали хорошую славу этому удаленному от центра месту. Наконец пришло время нашей фирме заняться проектированием и выстраиванием экспозиции этого еврейского по определению, а по сути — Музея толерантности. Будут, конечно, разные залы, будет много архивных документов, аудио- и видеоматериалов. Будут библейские аллюзии и собственно история — местечек, катастроф, миграций, гонений, довоенного периода, послевоенного... Кошерное кафе «Мельников» — на втором уровне, здесь будут показывать фильмы о Мельникове и Шухове. Газеты, которые можно «листать» на мониторах. И очень много записей голосов разных евреев, их воспоминания. Несмотря на серьезность тематики, мы стремимся развлечь, вернее, увлечь посетителя. Собственно, первая идея была создать парк такого насыщенного отдыха. Но постепенно мы обрастали информацией, и в итоге получился гибрид из классического и инновационного интерактивного музея. Мало кто в России работает в этом формате. Разве что Политехнический музей в Москве.
Визуализации залов Еврейского музея и Центра толерантности: «Война и революция», «Великая Отечественная война и Холокост»
РЛ Естественный вопрос: что помогло вам получить этот заказ?
РЭ Был конкурс, и мы были приглашены. Все представляли свои предыдущие проекты. Выбрали нас. Мы начали работу около пяти лет назад, даже раньше. Предварительный проект Российского еврейского музея толерантности был представлен еще в Манеже, на фестивале «Традиции и современность».
РЛ Почему вам было интересно участвовать в этом проекте?
РЭ Мы уже разрабатывали музей Холокоста в Вашингтоне, Еврейский музей в Нью-Йорке, работали над различными проектами для еврейских общин. Услышав о московском музее, мы поняли, насколько это интересно — осуществить подобный проект именно здесь: российское еврейство в XIX веке было самым многочисленным в мире. Местные еврейские общины были яркими и непохожими друг на друга, «этнографическое» разнообразие мотивировало нас заняться этими увлекательными изысканиями. Для меня этот проект не столько часть еврейского, сколько часть общероссийского опыта — с большим уклоном в еврейскую жизнь далеких и не очень времен. Именно часть русского опыта. Много было историй с поразительно разными корнями. Истории часто повторялись, но только в рамках одной местности, одной общины, а у разных общин могло вовсе не быть точек соприкосновения — принципиально разные источники.
РЛ А ваши корни, ваши
источники?
РЭ Моя собственная семья уехала из российской столицы на рубеже веков. Семья же
моей жены — из Белоруссии, из Гомеля, и я всегда ощущал эту разницу и стык,
место соединения. Шов был заметен. Я, естественно, хотел узнать больше обо всем
этом. Особенно было интересно сосредоточить свое внимание на образовании, на
его уровнях и традициях образования в разных еврейских семьях. Хотя не скрою:
больше всего меня заинтриговала идея создания музея такого рода именно в Москве.
Большое здание, построенное потрясающим Мельниковым, — пространство бывшего
гаража на 400 автобусов, уже перестроенное прежними владельцами. Неожиданно мы
поняли, что этот музей станет уникальным на просторах России, равного ему по
целям нет, и не будет равного по вариативности использованных медиатехнологий.
Музей, созданный благодаря средствам массовой информации и уникальным архивным
материалам.
РЛ А ваши личные отношения с иудаизмом и еврейским сознанием? Есть ли вообще здесь личный план?
РЭ Возможно. Но здесь передо мной стоял не столько вопрос, как мне понять еврея, сколько — как мне понять русского? И в этом ответе — основной смысл московского музея. Он не называется Музеем евреев, это Центр толерантности. По ком звонит колокол? «Вчера» — мы продемонстрируем. По ком он будет звонить завтра? В этом посыл.
РЛ То есть вас интересовало, что значит быть частью целого со своим багажом?
РЭ Именно. Что такое опыт России сквозь стекла еврейской линзы.
РЛ Но каково ваше личное понимание этого еврейского опыта — есть оно?
РЭ Жизнь частной еврейской семьи и история России со всеми ее перипетиями. Как платит этот еврей по всем счетам российской истории от погромов до великих и страшных строек, от участия в войне и пережитой гибели всех родных на твоих глазах. Мой опыт, мое «личное» — о совместном использовании культурных ценностей разными общинами и о различиях в его использовании. Я был действительно заинтересован в понимании русского опыта, чтобы лучше понять механизм разрушения еврейской диаспоры после падения Храма. Быть евреем в России — это очень мощный опыт исторической ассоциации. Выжить и остаться не только евреем, но человеком в высоком смысле этого слова — вот опыт не только еврейского, но и русского народов. Поэтому даже в этом музее мы действительно смотрим на то, как евреи участвовали, способствовали насилию и сопротивлялись ему. И все это в русле общего российского контекста. Еврею в России на определенных этапах советской истории было важнее ощущать себя русским, «нашим», но не еврейским, а советским «нашим». Потому что летать на ночном бомбардировщике или быть рядовым, сидеть в блокадном Ленинграде или оперировать в полевых условиях без наркоза могли любые люди, с любыми именами. Главное, они были «своими». Так что видите: музей этот об общности людей, вне зависимости от предпочтений в еде или в частях Священного Писания. Музей толерантности и его образовательная программа — прежде всего о гражданстве и о том, как и что вы строите и как вам обеспечивают общенациональную идентичность.
«Молящийся в синагоге» — рабочий проект одной из скульптур, созданных специально для московского музея
Этот музей и про мусульман, и про татар, и про русских. Про всех. Очень смелый проект для России. И, зная, что он имеет поддержку президента России, я не могу умолчать об этом, поскольку это означает, что проблематика определения общей национальной идеи лежит на поверхности. Без поддержки в этот проект нельзя было привлечь столько блестящих профессионалов. В России и в других местах мы опросили для музея безумное количество людей — в диаспорах и Израиле, в США, в Москве. Записи этих бесед будут представлены в музее. Мы путешествовали с научными сотрудниками Петербургского центра иудаики, углубились Б-г знает в какие дебри украинских местечек. Мы действительно попытались собрать воедино самые разные мнения, знания и впечатления. И сделали это все, не имея постоянной коллекции.
РЛ Без постоянной коллекции? Почему вы решили сделать музей без постоянной коллекции?
РЭ Потому что мы не Музей иудаики. Самое ценное, чем мы располагаем, вместо экспонатов, — это бесконечные записи представителей мирового еврейства. А коллекция... Очень трудно собрать коллекцию иудаики с нуля, мало кто в мире может позволить себе это. Большинство музеев иудаики очень богаты и красивы, разбросаны по всему миру. Есть они в диаспоре — в Москве, в Израиле. Тут мы никогда не будем лучшими. Представляя историю посредством фильмов и с помощью интерактивных медиа, используя уникальные жанры театрального искусства, мы за довольно короткий срок, поставленный нам руководством Федерации еврейских общин России, смогли планомерно реализовать идею этого музея.
РЛ Еще несколько слов о его композиции.
РЭ Там есть несколько опорных моментов... Но начинается все с кино: на экранах мы показываем историю евреев — в формате 4D. Посетители погружаются в пространство, окутанное туманом и наполненное гулом: вы чувствуете удар воздуха, порыв ветра, вы окружены началом начал, началом истории, общей для всех монотеистических религий. Перед посетителями проходит библейская история от сотворения мира до разрушения Второго храма. После этого людей просят покинуть зал, они выходят и оказываются перед интерактивной картой диаспоры, с указанием мест расселения евреев. Тут важно сказать, что музей имеет выход на богатейшие источники, у нас есть доступ ко многим архивам и музеям мира — достаточно набрать запрос на мониторе.
Тем не менее у нас будет представлено и более 200 артефактов, т. е. я не хочу сказать, что мы музей без экспонатов. Крупнейший из них — танк «Т-34». И самолет «ПО-2», висящий под потолком. Есть экспонаты из Румынии, Латвии и Украины. Артефакты из Израиля. Так что коллекция богатейшая, но не в первую очередь иудаики. Эти артефакты здесь — скорее примеры, связующие разные этапы долгого пути еврейства. 16 мониторов и 60 айпадов позволят посетителям знакомиться с музеем. Мы даже разработали программу толерантности педагогов — представляете, какого уровня этот проект? Я уж не говорю о детском центре при музее. Мы смонтировали множество короткометражных фильмов о реальных жизненных историях, которые будут входить в резонанс с сегодняшней жизнью посетителей. Сравнение чувств и переживаний, выходы из сложных ситуаций. Настоящий практикум по толерантности — вот что такое наш музей.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.