[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2013 КИСЛЕВ 5774 – 12(260)
ГЕРОИЧЕСКАЯ ГИБКОСТЬ ИРАНА
Алекс Гринберг
Наиболее значительным событием последних недель, несомненно, являются попытки сближения Ирана и США. Что стоит за этим и почему это беспокоит не только Израиль, но и арабские страны, в частности Саудовскую Аравию?
В сентябре Верховный лидер Ирана Али Хаменеи дал карт-бланш президенту Хасану Рухани на инициирование переговоров с Вашингтоном. Как это принято в Иране, Хаменеи не высказался четко касательно переговоров, лишь заявил, что не против, если они пройдут в рамках «героической гибкости» (на фарси — «нарамэш-е кахромонэ»).
Стоит разобраться в самом понятии «героическая гибкость». Хаменеи еще в молодости перевел с арабского книгу, в которой упоминается это выражение. Речь тогда шла об историческом моменте — зарождении шиизма.
Хасан, внук пророка Мухаммеда и брат убиенного Хусейна, не пошел по его стопам, а заключил мирный договор с халифом Муавией. Суть договора состояла в том, чтобы Муавия позволил Хасану в 661 году вернуться в Медину и вести там спокойную жизнь в обмен на официальный отказ от всякого рода претензий на престол. Тактика Хасана и называлась «героической гибкостью». И в этом историческом событии присутствуют как бы два намека на нынешний ход мыслей вождя ИРИ.
Первый связан с компромиссом, или соглашением, между двумя непримиримыми противниками. А если так, к чему исключать возможность компромисса с Америкой? Второй — не очень понятно, кто в той давней политической схватке в итоге победил. С одной стороны, вроде как Муавия, причем по всем параметрам. Однако ему был необходим именно официальный отказ Хасана от престола, чтобы иметь какую-либо юридическую легитимность, так как Муавия был парвеню, Хасан же — законным потомком и наследником пророка Мухаммеда. Благодаря этому положению, которое иные склонны сравнивать с намечающейся сделкой, ее никак нельзя будет считать безоговорочной капитуляцией Тегерана.
Хитрость или расчетливость иранского лидера заключается в том, что он провозгласил лозунг, который различные политические фракции могут по-разному интерпретировать, в то время как Запад или Израиль не смогут точно определить, в чем же его суть.
Сегодняшний Иран очевидно не является воплощением идей демократии, но и на СССР он тоже не смахивает, поэтому вождь не может полностью игнорировать народное волеизъявление; он, по крайней мере, обязан делать вид, что с народом считается. А волеизъявление масс было донельзя четким и ясным: иранцы не намерены страдать из-за ядерной программы, фактически — из-за санкций. (20 октября иранская студентка даже написала открытое письмо министру иностранных дел Джаваду Зарифу, в котором говорилось, что ей не нужна ядерная энергия, производимая за счет благосостояния молодежи.)
Согласно опросу общественного мнения, проведенному по требованию президента Рухани, почти 90% иранцев поддерживает улучшение связей между Америкой и ИРИ. Поэтому президент спокойно может опираться на широкую общественную поддержку, которая приходится особенно к месту на фоне выступлений радикальных консерваторов.
Исходя из всего вышесказанного, можно предположить, что Хаменеи и Рухани надеются на то, что в ходе переговоров с Ирана будут сняты санкции. Именно это для Ирана и является подлинной целью переговоров, а никак не историческое примирение с Америкой. Хотя, судя по спект-ру различных мнений, высказываемых в иранских СМИ (разные мнения в СМИ — еще одна черта, отличающая Иран от СССР), возможность «оттепели», или «разрядки», в отношениях с США вовсе не исключается.
На сегодняшний день ясно одно: любое соглашение с Ираном оставляет за ним право на обогащение урана и неизвестно, будет ли он использован в военных целях. Это обстоятельство и пугает Израиль.
Израиль опасается не сближения Ирана и Америки, а того, что администрация Обамы заключит такое соглашение, при котором не будет действенного контроля за гражданской атомной промышленностью, что позволит Ирану вернуться к военным разработкам, когда он сочтет это необходимым. Опасение Нетаньяху, как бы Америка не «пропустила» на переговорах тему поддержки Ираном «Хизбаллы» и «Хамас», тоже не беспочвенно: Обама не касался этой темы в своей речи в ООН. Иранцы же очень рассчитывают на разногласия между США и Евросоюзом из-за экономических санкций, накладываемых на Иран. Другими словами, опасность того, что Иран получит значительное послабление санкций перед тем, как сам согласится на конкретные уступки, все-таки существует.
Следует обратить внимание на еще один нюанс: иранские представители сменили тон, заговорили об «умеренности», тогда как до сих пор не объяснили, каковыми же будут уступки с их стороны.
В иранской прессе появляется все больше статей, в которых утверждается, что пора бы отменить лозунг «Смерть Америке» («марг бар амрико»), без которого не обходятся многие государственные церемонии. Появление дискуссий подобного рода свидетельствует о том, что изменение курса в принципе возможно.
Но такая смена курса вовсе не озна-чает изменений в отношении к Израилю, а ведь едва ли не чаще лозунга «Смерть Америке» в Иране звучит «Смерть Израилю», который в Иране называют не иначе как «сионистским режимом, оккупирующим Иерусалим». В чем же тогда разница между ненавистными Америкой и Израилем?
А в том, что изначально отношение революционного Ирана к Америке основывалось на том, что делала Америка, как она себя вела, справедливо или нет — это другой вопрос. Ей инкриминируется поддержка шаха вплоть до 1979 года, вражда к исламу, замораживание иранских денег в США и поддержка иракских агрессоров во время ирано-иракской вой-ны. В любом случае, иранская пропаганда, как и советская в свое время, никогда не утверждала, что сами США не имеют права на существование. С Израилем иначе. Еще в 1962 году (то есть до оккупации палестинских территорий в 1967-м) Хомейни обвинял Израиль и евреев во всех бедах ислама и Ирана. Евреи, согласно Хомейни, строят козни против правоверных, и только слабость веры мусульман сделала возможным появление этой раковой опухоли на теле исповедующих ислам. Таким образом, само существование Израиля, согласно исламской идеологии, незаконно, причем без всякой связи с конкретной политикой Израиля, с поселениями или без оных. Итак, неприятие Израиля гораздо более фундаментально и принципиально, нежели многолетняя враждебность к США. Более того, на текущий момент ничто не указывает на возможные изменения в позиции иранского руководства, несмотря на то, что Рухани действительно избегает повторять антисемитские выпады Ахмадинежада. Единственный благоприятный момент для Израиля — это выбор Ирана взять на вооружение «пакистанский» или «малайский» курс. То есть уподобиться таким государствам, как Пакистан, Малайзия или Саудовская Аравия, которые не признают Израиль и не имеют с ним дип-отношений, но вместе с тем не являются его активными врагами.
Кстати, Саудовская Аравия крайне обеспокоена политикой Обамы, в частности по вопросам Сирии и Ирана.
Новая политика Белого дома воспринимается в странах Персидского залива как «сдача» союзников.
Однако справедливости ради следует заметить: американские намерения до конца неизвестны ни Израилю, ни арабам Персидского залива. Действительно ли Обама позволит Ирану обзавестись ядерным арсеналом или его позиция будет жесткой и непримиримой, покажут ближайшие несколько месяцев.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.