[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2014 НИСАН 5774 – 4(264)
Памятник
Аркадий Ковельман
А потом пришли Моше и Аарон и сказали фараону: «Так сказал Г-сподь, Б-г Израилев: “Отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне”». И сказал фараон: «Кто такой Г-сподь, чтобы я послушался голоса Его и отпустил Израиль? Я не знаю Г-спода, и Израиль не отпущу».
Шмот, 5:1-2
Приношение корон. Мозаика из Баптистерия православных в Равенне
Представьте себе утро на Палатинском холме. Ветер полощет плоские кроны пиний, два старика стучатся в двери дворца. Это посольский день, день космократора — «владыки мира». В этот день все цари приходят почтить владыку. По римскому обычаю aurum coronarium они приносят золотые короны в дар, чтобы увенчать ими императора. И своих богов они тоже приносят с собой. Пока цари венчали владыку коронами, Моше и Аарон ждали у входа. Вошли слуги и сказали: «Два старика стоят у входа». Ответил владыка: «Пусть войдут». И пока старики входили, ждал император, что старики увенчают его золотой короной. Или вручат верительные грамоты. Но Моше и Аарон даже не поздоровались! Спросил их владыка: «Кто вы?» Ответили: «Мы — Послы Святого, благословен Он». — «О чем же вы просите?» — «Так сказал Г-сподь, Б-г Израилев: “Отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне”». Разгневался владыка и сказал: «Кто такой Г-сподь, чтобы я послушался голоса Его и отпустил Израиль? Он не озаботился прислать мне корону, а вы приходите и грубите. Я не знаю Г-спода и Израиль не отпущу. Впрочем, подождите, я загляну в свиток». Пошел в библиотеку и начал читать имена народов и их богов: «Бог Моава, Бог Амона, Бог Сидона». Сказал Моше и Аарону: «Я искал Его имя в библиотеке и не нашел!»
И вот притча для знающих, что священники, сыны Аароновы, не должны ходить на кладбище, чтобы не оскверниться. У одного священника был глупый раб. Как-то раз священник отправился за город, а раб стал искать господина на кладбище и кричать: «Не видали господина моего?» — «Господин твой не священник ли?» — «Священник!» — «Дурак! Кто же ищет священника на кладбище?!» И так сказали Моше и Аарон фараону: «Дурак! Разве ищут живых среди мертвых или мертвых среди живых?! Наш Б-г — Живой, Царь Мира, а те боги — мертвецы». Так в мидраше «Шмот раба» (5:14).
Пусть не удивляется читатель римским костюмам и обычаям. Наши мудрецы назвали дворец фараона палатином, а самого фараона — космократором, устроили ему приношение золотых корон в посольский день. А самое главное — превратили библейскую историю в фарс, а фараона — в педанта и шута. Хотя на самом деле все намного серьезнее. Фараон — не мальчик для битья, а фигура трагическая. Его вина совсем не доказана, у него есть оправдание. Ведь Сам Г-сподь ожесточил его сердце.
Сказано в Торе: «Вот Я ожесточу сердце фараона, и явлю знамения Мои и чудеса Мои в земле Египетской» (Шмот, 7:3). И в книге Притчей Соломоновых написано: «Сердце царя — в руке Г-спода, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его» (Мишлей, 21:1). Но если сердце царя — в руке Г-спода, если Сам Г-сподь ожесточил сердце царя, то вины царя никакой нет и свободы воли тоже нет. Б-г заставил фараона быть жестоким. И Б-г же наказал его за жестокость, утопив в водах Чермного моря. «Что же скажем? Неужели неправда у Б-га?» Так спрашивает Павел в Послании к Римлянам и отвечает: «Да не будет!» Не бывает у Б-га неправды, но есть замысел. Не по вине и не по заслуге милует и карает Г-сподь, но по замыслу Своему и по воле Своей.
Ибо Писание говорит фараону: «Для того самого Я и поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою и чтобы проповедано было имя Мое по всей земле». Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает. Ты скажешь мне: «За что же еще обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?» А ты кто, человек, что споришь с Б-гом? Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой — для низкого? Что же, если Б-г, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников? (Рим., 9:17-24).
«Сосуды гнева» — это евреи, которые отвергли Христа, а «сосуды милосердия» — христиане. Г-сподь оттолкнул от себя евреев, чтобы привлечь язычников. Но «ожесточились» евреи только до тех пор, пока язычники не станут христианами, а тогда уже и весь Израиль спасется. Таков хитрый план Б-га, таково предопределение.
Наши мудрецы рассуждали иначе. Написано в Торе: «Ибо Я ожесточил сердце его» (Шмот, 10:1). Сказал рабби Йоханан: «Это повод еретикам, чтобы открыть рот и сказать: не во власти фараона было покаяться!» Сказал рабби Шимон Реш Лакиш: «Пусть еретики заткнутся, как сказано: “Над насмешниками Он насмехается” (Мишлей, 3:34). Ибо Святой, благословен Он, прощает грешнику его грех и раз, и другой, и третий, а потом, если тот не одумается, запирает сердце его от покаяния, чтобы взыскать с виновного. Так и фараон-злодей. Пять раз посылал к нему Святой, благословен Он, Моше и Аарона, а тот не слушал их. Сказал ему Святой, благословен Он: ты ожесточил выю свою и сердце свое, вот Я добавлю скверну к твоей скверне. Потому написано: “Ибо Я ожесточил сердце его”. Что значит ожесточил? Сделал его подобным печени. Если печень долго варить, то она станет жесткой, как медь» (Шмот раба, 13:2).
Слово «медь» у рабби Шимона Реш Лакиша — не еврейское, а латинское, испорченное устами евреев. Царь при жизни становится бронзовым, на нем бремя державное, его сердце ожесточает Г-сподь. И караул царя посмертный стоит, как сказал поэт, «на ветру бронзовея». Поэтам вольно завидовать и злорадствовать. Они не знают меры суда и милости, а хотят себе памятник «меди долговечнее» (aere perennius):
Нет, весь я не умру, и жизни
лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.
Так писал Гораций и ошибся. В Капитолий верховный жрец давно не входит, как не входит первосвященник в Святая святых Б-га Живого. Вознесшись над Вечным городом, на Палатинском холме в зелени утопают развалины императорских дворцов. Нет ничего прекраснее этих развалин и этого города. Легко представить себе, как два старика карабкаются по каменной лестнице. За их спинами бежит via sacra, Священная дорога. На арке Тита застыл триумф императора, воины несут золотой семисвечник. Да и сам семисвечник, унесенный из нашего Храма Титом-злодеем, стоит на Священной дороге в храме Богини Мира. Этот город любил Иосиф Бродский, написавший в подражание Горацию и его подражателям свое предсмертное Аеre perennius — «Меди долговечнее»:
Приключилась на твердую вещь
напасть:
будто лишних дней циферблата пасть
отрыгнула назад, до бровей сыта
крупным будущим чтобы считать до ста.
И вокруг твердой вещи чужие ей
встали кодлом, базаря «Ржавей живей»
и «Даешь песок, чтобы в гроб хромать,
если ты из кости или камня, мать».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.